С Райх ещё ничего не решилось, а у Есенина, уехавшего в конце мая в Константиново, затеялся ещё один, обещавший стать головокружительным, роман — с дочерью и наследницей покойного местного помещика Лидией Кашиной.
Она была замужем; приезжала в Константиново каждое лето — с двумя детьми, но без мужа. В деревне говорили, что отношения у них плохие.
Уверяли, что муж её имел генеральский чин.
Никакого генерала на самом деле не было, но крестьянам нравилось в это верить.
В любом случае Кашина была не простой — с затеями.
«Молодая красивая барыня развлекалась чем только можно, — вспоминала Катя Есенина. — В усадьбе появились чудные лошади и хмурый, уродливый наездник. Откуда-то приехал опытный садовник и зимой выращивал клубнику».
«Кучер, горничная, кухарка, прачка, экономка… — перечисляет Катя, — много разного люда появилось в усадьбе».
Сюжетная завязка того лета в общих чертах схожа с описанным позже в поэме «Анна Снегина»: вокруг революция, молодой поэт возвращается в деревню, став там свидетелем самых разнообразных событий.
Но в жизни всё развивалось куда медленнее, маревнее, неспешнее.
«Бабы бегали к ней с просьбой написать адрес на немецком языке в Германию пленному мужу, — пишет Катя про Лидию Кашину. — Каждый день после полдневной жары барыня выезжала на своей породистой лошади кататься в поле. Рядом с ней ехал наездник».
Есенины жили совсем рядом с барской усадьбой; Сергей видел, как красиво помещица сидит на лошади, и спешил из дома, чтобы посмотреть на неё хотя бы издали.
Появилась цель: сойтись ближе.
Тимофей Данилин, друг Сергея, занимался с её детьми; он их и познакомил. Пригласил как-то Сергея оценить его занятия с наследниками помещика…
Кашина наверняка в прежние годы виделась с Есениным — но тогда он был юн, зелен, а она только собиралась замуж или была беременной, могла толком его и не заметить.
И тут вдруг — такой красивый, лёгкий, очаровательный — столичный поэт; откуда что взялось?
Между ними возникло что-то вроде взаимного интереса.
Он, пожалуй, влюбился — она, не подавая вида, принимала происходящее.
Есенин приходил к ней каждый день. Читал стихи.
Татьяна Фёдоровна, мать, снова была озадачена и напугана — и стала просить Сергея оставить барыню в покое: та, в конце концов, замужем, а муж, говорят, генерал.
Не ровен час, понесёт она от Сергея — что тогда со всем этим делать?
Матери дружба с помещицей казалась ненужной, дикой: чего там искать мужику — в барском-то доме?
Сергей от попрёков матери отмахивался.
Он уже несколько раз ловил на себе прямой, спокойный, но такой томительный взгляд Лидии… Разве может с этим что-то сравниться?
Но дома мать снова бралась за своё:
— Ты опять у барыни был?
— Да.
— Что же вы там делаете?
— Читаем, играем.
И сразу, чтобы оборвать разговор:
— Какое дело, где я бываю?
— Мне, конечно, нет дела, — отвечала мать, — а я вот что тебе скажу: брось ты эту барыню, не пара она тебе, нечего и ходить к ней. Ишь ты, нашла с кем играть.
Сейчас барыня бросит своего генерала, выйдет замуж за Сергея, который моложе её — и будет её сын воспитывать чужих детей.
А что в деревне будут говорить? Барыне всё едино — она за своим забором. А ей, матери, каково?
Однажды утром Сергей объявил:
— Я еду сегодня на яр с барыней.
Мать смолчала. Она с ним уже не справлялась.
И уехал.
После обеда, как в каком-то классическом рассказе, началась буря.
Всё грохотало и пенилось, налетел ветрище — крыша еле удержалась.
Мать, чуя недоброе, не находила себе места, несколько раз принималась молиться.
Вдруг на улице раздались истошные крики:
— Тонут! Спасайте!
Мать бросилась на улицу. Катя и Шура, в ужасе, остались дома.
Выяснилось, что оборвало паром и понесло на шлюзы.
Ударившись, паром неизбежно разбился бы, и все находившееся на нём упали бы в воду. Захлебнуться в такую непогодь мог даже хороший пловец. Тем более что Сергей свою барыню точно не бросил бы посреди реки. Потащил бы на себе со всеми её юбками — и оба ушли бы на дно.
…Паром остановили, но Сергея и Лидии там не было.
Мать несколько раз выходила его встречать.
К вечеру вернулся кучер Кашиной Иван и сказал, что барыня и Сергей… уехали вдвоём.
Есенин вернулся под утро.
На другой день во двор к Есениным прибежали дети Кашиной и принесли Сергею… розы.
Мать смотрела на всё это смурными глазами и молчала.
Сергей, потягиваясь, вышел на улицу и, присев, забрал у детей цветы.
Вернулся в дом, улыбаясь и ничего не видя.