отмененное правило: тот, кто заявит о любом нелегальном «азартном» заведении, от
ответственности освобождается. Хозяева же рулетки мне такой льготы не предоставят –
от уплаты проигранного не избавят.
Подобный поворот событий Хлоупу был ни к чему.
– Постой, но зачем в эту историю впутывать посторонних?
– Намекаете на себя? Так какой же вы посторонний на этом «празднике жизни»?
Заставили меня заняться контрабандой, а теперь стремитесь прикинуться дохлым удавом?
Не получится! Я бы ни за что не вляпался в такое дерьмо, если бы вы не пообещали
заплатить по моим счетам.
– Ладно, не торопись вперед дикой утки в речку, кишащую крокодилами. Может,
еще что-то придумаем.
– У меня не осталось к вам ни грамма доверия!
– А ты попробуй! Чем, в конце концов, рискуешь?
63
– Что вы подразумеваете под «придумаем»? Очередную аферу, как меня обмануть?
– За кого ты меня держишь?! Конечно, нет.
– Что же тогда?
– Погашение долга.
– Свежо предание…
– Хватит ломаться, словно красна девица! Давай поступим так. Неделю меня не
будет в городе, – соврал Хлоуп. – А после возвращения сразу встречаемся и конкретно
решим вопрос.
– Неужели, наконец, вознамерились расщедриться?
– Я только минуту назад вспомнил, что когда-то оказал существенную услугу
владельцу подпольного игорного дома. И имею полное право попросить его пойти мне
навстречу – простить тебе проигрыш. Что ему стоит? Ведь он своего не теряет, просто не
получает чужое. Не такая уж и большая жертва! Элементарная упущенная выгода. Да и та
– незаконная. А сейчас я договорюсь, чтобы к тебе в течение этого времени не посылали
костоломов.
– Это, на самом деле, возможно?! – В голосе Долка прозвучала надежда.
– И не сомневайся! – Хлоуп чувствовал, что в ходе неприятного разговора почти
полностью протрезвел. – Так что жди на следующей неделе хороших известий.
Договорились?
– Договорились.
– Ну, а сейчас, бывай. Я тороплюсь!
– До свидания!
Хлоуп ожесточенно швырнул трубку, нисколько не заботясь, куда она улетит.
– Мальчишка задрипанный, с кем он собрался тягаться?! – лютовал. – Это же какой
наглости надо набраться, чтобы, по сути, решиться на шантаж?! Помесь шакала с гиеной!
Струя скунса! Помет макаки! Да я тебя, сопляк, в какао-порошок сотру!
Взгляд уперся в бутылку. Выпить еще? Вряд ли поможет. Слишком дерзко вела
себя эта гнида! Он позволит себе расслабиться по полной программе. Что делает не часто.
Подошел к секретеру. Маленьким ключиком открыл потайной выдвижной ящичек.
Достал крохотный пузырек. Сколько принять? Миллиграммов пятнадцать – не больше.
Дальше второго уровня «путешествовать» не склонен. Да и привыкание ни к чему. На
чистый лист бумаги отсыпал дозу. Закрутил пробку, остановил взор на самодельной
наклейке: «Псилоцибин1; 20 мг; 4 часа». Сунул флакончик на место. Бережно, дабы не
просыпать драгоценный порошок, подошел к сервировочному столику. Употребил.
Поднял кверху укушенный палец:
– Пока будет разбирать, успею, раз не закончил беседу со злюкой-Фигой,
продолжить ее с «прекрасной маркизой».
Маркером поставил на ногте точки – «глаза», «рот» и «нос». Удобно устроился в
кресле-качалке. Свернул фигуру из трех пальцев. На большой нахлобучил наперсток, который как-то забыла в доме прежняя прислуга. Выставил руку перед лицом.
– Нижайший поклон, прекрасная маркиза! – склонил голову в полупоклоне. –
Никто не сравнится с тобой, немой от рождения, в умении терпеть и слушать. Несносная
же тварь и тебе нанесла увечье? Обиделась, что не защитил? Прости великодушно –
больше подобное не повторится!
Хлоуп смахнул с сухой, как пергамент, щеки то ли воображаемую, то ли
настоящую слезу.
– О, я и не заметил, что у вас новая шляпка?! – снял с пальца наперсток. –
Изумительный фасон! Такой некогда носили исключительно фаворитки короля.
Затем внимательно вгляделся в палец.
1 Псилоцибин — галлюциногенный алкалоид, извлекаемый из некоторых видов южно-американских грибов.
64
– А это что?! Вы так коротко, будто, тьфу, тифозная вошь остриглись? Да еще
стали неряхой! Отправляясь на встречу со мной, не соизволили умыться, – Хлоуп с
брезгливым видом выковырял из-под ногтя чернеющую грязь.
Его неожиданно замутило. Это были первые симптомы того, что псилоцибин
начинает действовать. Скоро закружится голова.
– На этой неприятной ноте вынужден вас, моя прекрасная, покинуть! Прощайте! –
Он разжал пальцы.
Становилось жарко. На лбу и висках выступили мелкие, словно бисер, капельки
пота. Легкая эйфория охватывала естество. Калейдоскоп фантастических цветовых гамм
то сливался, то распадался на фрагменты. Возникла подспудная боязнь, что он упадет в
этот водоворот форм и красок, и растворится в нем.
А что за сумасшедший мастер изготовил эти часы? Минутная стрелка – самая
обыкновенная ложка, часовая – вилка, а секундная – волчком вертящийся столовый нож.
Наверное, модный хронометр для гурманов. Но откуда он взялся в его особняке?!
Ба! Звучат божественные музыкальные композиции. Окружающие предметы
начинают «дышать». Оживает буквально все.
Время замедляет бег и «растягивается» подобно ленте эспандера. По одной из
«нитей» Хлоуп уплывает в иную вселенную. Два антипода – левое и правое полушария
головного мозга - аннигилируют. Вспышка-а-а! В ее центре, будто в перископе подлодки, появляется «отпечаток» оставляемого им мира, – лицо Долка. Человека, которого он
должен уничтожить.
Хлоуп истерически хохочет. Смех напоминает спазмы-конвульсии дыхательных
движений хронического астматика.
…На следующее утро он с немалым удивлением обнаружил на столе исписанный
лист. Что за чертовщина? Откуда ему взяться? Подошел к двери, подергал – на замке.
Проверил окна – тоже на запорах. Ну, и стоеросовая башка! Нужно прочитать, что там
написано. Тогда все станет ясно. По дороге к столу глотнул холодного сока – вчерашнее
«путешествие» давало о себе знать.
Взял лист и вперился в него изумленными глазами. Текст представлял собой…
стихотворение под названием «Стою на краю».
Вколовши «ширки», крою матом:
Откуда взялся сей перрон?!
Кровь из-под букс – томатом,
А я брезглив, я – гиперон.
Локомотив глядит так хмуро
И колесом о шпалу бьет.
А на пакгауз электронов фуру
Безумец-торий подает.
Короче, все вокруг – рутина,
Как залитый зрачок вином.
О, дайте каплю героина,
На бартер – Ньютона бином.
Улет. Полет. Ну, я даю!
Стою, как доза, на краю –
Псалом всем грешникам пою.
Микрон-другой – и я в раю!
Откуда сей опус?! Или… Не может быть! А вдруг – может?
Ну, конечно, кто еще мог стихотворение сочинить, кроме… него самого? Вон и
ночью по телефону ответил в рифму. Да и почерк его, а не чужого дяди.
Ни фига себе! Ведь в школе он, весьма умеренно преуспевая в точных науках, в
гуманитарных пас задних. И вдруг такое!!!
65
Но более серьезно в произошедшем совсем другое – он снова ровным счетом ни
черта не помнил.
Глава 44
Улыбаясь загадочно, словно африканская маска, Кваква подошел к «доджу».
– Чего тебе? – не очень приветливо буркнул хозяин автомобиля.
– Да вот, хочу протереть лобовое стекло.
– Не нужно! Оно и так чистое.
– А я для профилактики.
– Не много ли себе позволяешь? Давно штраф не накладывали?
– А что я? Я ничего...
– Вот и проваливай! Понадобишься, сам позову.