Кваква хитро сощурился и не уходил.
– Ты что, оглох?!
– Нет, господин хороший, слышу я так же хорошо.
– Так что, похмельем мучаешься?! Или с утра забил косячок? Так я вмиг организую
отходняк. Навсегда – с работы… Желаешь с ней распрощаться?
– Конечно, нет! Однако мокрый дождя не боится, – Кваква держался на редкость
самоуверенно. И это в какой-то мере настораживало.
– Прислушайся к моему совету и подобру-поздорову проваливай! Чтобы через
секунду я не видел твоей противной ухмыляющейся рожи, – бросил через плечо,
демонстративно направляясь к внутреннему телефону. – Иначе звоню вниз дежурному.
Дабы призвал тебя к порядку.
– Не торопитесь, – вкрадчиво произнес ветоши начальник и помойного ведра
командир. – Я хотел вам еще сказать, что лазаю по деревьям и стенам, как обезьяна.
– А ты немытая обезьяна и есть! – вспылил Хлоуп. – Вон отсюда! Пока не огрел, как следует, монтировкой.
– Что монтировка? Голодный и на меч полезет, – как ни в чем ни бывало,
философски заметил Кваква.
И добавил:
– У всякой пичужки – свой голосок.
– Все, ты меня достал, чумазый! – наплевал на рамки приличия Хлоуп. – Марать
руки о твою гнусную харю не стану. Но сейчас же звоню вниз, и ты уже никогда не
переступишь порог не только моего бокса, но и гаража. Более того, я позабочусь, чтобы
ты не нашел работы нигде в городе. Поедешь к себе в деревню и будешь там, сколько
захочешь, лазать вместе с обезьянами по деревьям. И жрать перезрелые бамбуковые
побеги.
– Осленок вырастет, но его попона – никогда.
– Ты что, недоумок, издеваешься?!!
– Разве бы я осмелился, господин хороший? – В голосе служащего звучали
интонации некоего, нет, не расового, но превосходства. Он принялся лениво елозить
тряпкой по ветровому стеклу «доджа». И это озадачило Хлоупа еще больше.
Все же он не желал уступать в странной словесной схватке:
– Разве я неясно выразился? Слиняй! Исчезни!! Сгинь!!! И чтобы я тебя больше не
видел! – ненависть сочилась если не из каждой буквы, то из каждого слога – уж точно.
– «Видел – не видел». Что именно видел? Вот в чем вопрос, – меланхолично
повторил Кваква.
Хлоуп, наконец, понял: столь нагло негр ведет себя не случайно. Что-то ему это
позволяет. Обычно аборигены покорны и раболепны. Если не сказать – трусливы. И вдруг
– откровенно демонстративное неповиновение. Не лучше ли, вместо того, чтобы грубо
угрожать, найти общий язык с парнем? Ровно до того момента, пока он узнает, что
скрывается за небывалым демаршем.
66
– Ладно, вижу, ты не лыком шит и знаешь себе (в этом месте Хлоупа чуть не
вырвало) цену. Садись, поговорим!
Тот чинно опустился в одно из плетеных кресел. И испытывающе посмотрел на
белого. Хлоуп помедлил, затем вкрадчиво произнес:
– Ты хочешь мне что-то продать?
– А как вы догадались? – не стал выкобениваться Кваква.
– Это было не трудно. Однако не станем же мы, деловые люди, – чуть не прыснул
со смеху владелец бокса, – тратить драгоценное время на ненужные детали? Не так ли?
– Конечно. Из пепла горы не насыплешь.
– Ну, так что у тебя за товар?
– Первосортный.
– Не верю! Скорее, какая-нибудь тухлятина.
– Что вы?! Товар «экстра».
– Ладно, выкладывай! А то мне некогда. Чем хочешь спекульнуть?
– Вы ошибаетесь, господин хороший! Никакой спекуляции.
Кваква чуть помедлил, для пущего эффекта, что ли, и продолжил:
– Я продаю …информацию.
– Что-о-о?! – едва не задохнулся от негодования и гнева Хлоуп. Эта почерневшая
плесень пытается его шантажировать?! Только вчера слез с ветки, а туда же! Страстно
захотелось раскроить гаечным ключом голову обнаглевшему ниггеру. Однако взял себя в
руки. И равнодушно, будто это было совсем неинтересно, осведомился:
– И какую? Уж не о том ли, что в Африку пожаловал доктор Айболит?
– Не издевайтесь над бедным человеком!
– С чего ты взял?
– Начну вашими же словами: это было не трудно. И вашими же закончу: однако мы
не станем тратить драгоценное время на ненужные детали. Не так ли?
– А ты для мойщика автомобилей сообразителен! И, к тому же, многословен. Не
лучше ли перейти к делу?
– Я сказал, что умею очень хорошо лазить. Поэтому именно меня несколько недель
назад, когда забарахлила вентиляция, дежурный направил на верхотуру. Я неисправность
устранил. А, обладая острым слухом, услышал внизу, в боксе, над которым находился, шорох. «Может, вор забрался?» – подумал. И тут же сам себя высмеял: разве может в наш
гараж проникнуть посторонний? Но едва уловимое шуршание продолжалось. Начал
прикидывать, над чьей «коробкой» нахожусь. Оказалось, над номером 76. То есть, кто-то
хозяйничал в вашем боксе. В ваше, получалось, отсутствие...
Откуда я это знал? Дело в том, что меня в тот день начальство попросило
подменить заболевшего контролера. И я, стараясь проявить себя с лучшей стороны, очень
добросовестно нес ответственную службу, выпуская и впуская автомобили. И мог
поклясться чем угодно, что вы в гараже еще не появлялись.
Но все же, прежде чем поднять тревогу, решил удостовериться в правильности
своих выводов. Как говорится, документально – на бумаге. Тем более что первые сорок-
пятьдесят минут смены на проходной в тот день еще дежурил впоследствии
занедуживший работник. Я спустился вниз, доложил руководству об исправленной
вентиляции, а затем внимательно просмотрел журнал регистрации.
– Ну и.?. – Хлоуп оставался невозмутимым.
– И вашей отметки там не увидел. Но кто же тогда находился в боксе? И, что не
менее важно, – как он туда попал?
Я решил разгадать загадку. И снова – теперь уже по собственной инициативе –
вскарабкался наверх. И что, думаете, увидел?
– Откуда мне знать?! Может, в самом деле, мелкого воришку?
– Увы! Это бы значительно упростило дело. Для вас. Но я увидел… вас, господин
хороший!
67
– Ну, и что?! И при чем здесь твой заговорщицкий вид? Тоже мне интересная
информация: застал хозяина в его боксе.
– Сначала и я пришел к выводу, который вы сейчас озвучили. Но… Никак, сколько
ни силился, не мог взять в толк: почему в книге регистрации напрочь отсутствует какая-
либо запись о вашем появлении? Между тем, внизу послышалось характерное урчание
заводимого двигателя. Иными словами, вы собирались выезжать.
– Забодал своей простотой!
– Не торопитесь! И послушайте дальше.
– Только быстрее! А то мне твои многозначительные ужимки начинают надоедать.
– Я кубарем скатился вниз и бегом рванул к пропускному пункту. Если клиент, в
данном случае вы, меня опередит и не застанет на месте, да еще нажалуется – жди
неприятностей. А они нужны? Особенно в день, когда меня впервые поставили на столь
ответственный участок.
Короче, в свою кабинку я ввалился в мыле. Прошла минута, три, десять. Ваше авто
не появлялось. «Странно – размышлял я. – Что бы это могло означать?» А потом решил: на выезде с бокса сломался автомобиль. Или человек передумал ехать.
– Разумно! – одобрительно кивнул Хлоуп.
– Но червь сомнения отчего-то продолжал грызть. И я рискнул еще раз оставить на
несколько минут пост. Благо в это время, как всегда, в гараже воцарилось затишье. Чтобы
отправиться на притягательную для меня, как банан для обезьяны, верхотуру. Невероятно, но факт: бокс №76… пустовал. Вернувшись на рабочее место, я опять крепко задумался.
– Уж в который раз – не многовато ли для одного дня? – не удержался от колкости
Хлоуп.
– Судить вам. Но, будучи от природы любопытным, я снова начал листать журнал