французском прошептал вдруг севшим голосом:
– Олда, ты – la plus belle fille femme!3
И быстрым шагом ушел вперед. Безусловно, было лестно услышать такие слова от
человека, которого любишь. Уже одно это обеспечило бы месяц сердечных переживаний.
Однако я шестым чувством понимала: еще далеко не все сегодня нами сказано. И нарочно
не спешила, хотя тетя, наверняка, могла уже проявлять беспокойство. Постепенно догнала
попутчика. Клод, держа в руке несколько соцветий драцены, несмело протянул их мне.
– Спасибо! – сказала я.
И мы, как ни в чем ни бывало, продолжили витиевато вязать уже не столько
теоретический, сколько личный узор любовных треволнений. Пока Клод вдруг не
выпалил:
– А ты кого-нибудь любишь?
– Да! – ответила я. И почувствовала, что, кажется, весьма некстати краснею.
– Спорим, я знаю кого?!
– Ты думаешь?
– Убежден!
О том, что я люблю именно его, а не кого-то из многочисленных поклонников, не
было известно ни одной живой душе. И потому я со спокойной совестью возразила:
– Сомневаюсь, хвастунишка!
У Клода от возбуждения заблестели глаза:
– Заключим пари?
– Давай! – ответила без раздумий, будучи на сто процентов уверенной, что
прозвучит не «настоящая» фамилия.
– Договорились!
– А на что поспорим? – полюбопытствовала.
– На поцелуй! – сказал Клод, и у меня отчего-то сладко заныло в груди.
1 Innocence (фр.) — целомудрие.
2 Pauvre honteux (фр.) — стыдливый бедняк.
3 La plus belle fille femme (фр.) — очаровательная девушка.
139
– Идет! Оглашай!
– Что оглашать?
– Фамилию парня, которого я, по-твоему, люблю.
– Так не интересно! – возразил Клод.
– А как интересно?
– Сыграем в филологическую рулетку.
– Это что еще такое?
– Ты скажешь, какую букву по счету я должен назвать, и я ее объявлю. Если этого
тебе покажется мало, назову по первому требованию любую другую. Ну, как, согласна?
Не могу объяснить почему, но мне игра вдруг показалась опасной. И все же
предложение не отклонила:
– Согласна!
– Называй!
– Пятую.
– «А» – ответил Клод.
Пятая буква его собственной фамилии, действительно, была «а». Но, во-первых, о
моей любви к нему никто, включая его самого, не мог даже подозревать. Во-вторых, у
ухажера Фудиаго пятая буква – тоже «а». К тому же, если без ложной скромности, в
школе моих воздыхателей с пятой «а» в фамилии наберется больше, чем пальцев на двух
руках.
– Хорошо, называй следующую! – бодро, не исключено, чересчур, произнесла я.
– Какую?
– Третью!
Самозваный крупье помедлил, будто раздумывая, и изрек:
– Эта буква – «Л».
Я, несмотря на то, что на термометре было, как минимум, 280 тепла, буквально
похолодела. Игра, похоже, становилось чрезвычайно рискованной. Неужели я ошиблась, и
Клод каким-то образом почувствовал мое к нему отношение?! «Не может быть», –
успокаивала, как могла, себя. В таком случае, возможно ли «двойное» совпадение?
Лихорадочно перебирала в голове фамилии поклонников, но от волнения то и дело
сбивалась, путала буквы и целые слоги. Как дальше поступить – продолжить опасную
«угадайку» или под благовидным предлогом отказаться?
– Жду следующую букву! – судя по голосу, Клод тоже был напряжен, как струна. И
я бросилась в омут:
– Последняя.
– «У»! – Мне показалось, что я постепенно превращаюсь в волчок, со всей дури
вращаемый земной осью. Закружилась голова, померкло сознание. Ведь на эту самую «у», кроме его с братом фамилии, больше не заканчивалась ни одна в школе!
Что случилось дальше, помню плохо, хотя и прошло уже если не полсуток, то
добрый десяток часов. Со стороны, если в этот момент нас кто-то видел, наверняка
подумал, что парень с девушкой окончательно сбрендили. Мы одновременно смеялись и
плакали. Обнимались. Вытирали друг другу слезы. Хватались за руки, долго их не
разжимая. Неумело целовались. И уносились, уносились в неведомые выси.
Да что там говорить, я лечу и сейчас!
8 мая 1977 года.
Прошедшая декада – самая счастливая в моей жизни. Мы безумно любим друг
друга, знаем это и ни от кого не скрываем. Хотя у руководства школы особого восторга
наши чувства не вызывают. И пусть!
20 мая 1977 года.
Каждый день проходит под знаком неземной Любви!
140
1 июня 1977 года.
После школы мы поженимся. Кажется, в Стране Восходящего Солнца существует
обычай дарить молодоженам на свадьбу ажурную морскую губку, в которой сидят два
рачка. В эту своеобразную «корзиночку» членистоногие заползают в раннем детстве.
Растут и, не имея возможности из-за «взрослых» размеров выбраться сквозь узкое
отверстие обратно, остаются в ловушке навсегда. Оригинальный подарок – символ
преданности и верности – поэтично называют «корзинкой Венеры». Как бы я мечтала
попасть именно в такую – вместе с Клодом! И еще. Если у нас родится девочка, мы
назовем ее Венерой.
11 июня 1977 года.
Безумный водоворот затягивает все глубже. Я тону!
24 июня 1977 года.
Сегодня ко мне подошел Долк и сказал, глядя куда-то в сторону:
– Ты не забыла предупреждения: кроме меня, не достанешься никому?
Ах, разве существует сила, способная разлучить нас с Клодом?!!
15 июля 1977 года.
Все, как в розовом тумане.
30 июля 1977 года.
Клод уезжает поступать в колледж. Я, поскольку финансы не позволяют
продолжить образование, выхожу на работу. Стерилизаторшей инструментов в
парикмахерскую. С Клодом увидимся только через месяц. Как я это переживу?!
27 августа 1977 года.
За прошедшие тридцать дней дважды являлся прямо на работу Долк (тетушки он,
по-моему, побаивается, поэтому домой не заходит). Интересовался, что слышно от брата и
не передумала ли я? Как обычно, отшутилась. Зачем обижать человека? Я – не из тех, кто
исповедует безжалостное «Je m’en fiche».1 Не затаила обиды даже после того, как Долк
бросил, по сути, угрозу: «Ты еще об этом пожалеешь!». Что с тебя возьмешь, tete creuse?2
13 сентября 1977 года.
Приезжал Клод. Безусловно, я хочу его видеть каждый день. Но ведь учеба – дело
нешуточное. Недавно мы пообещали друг другу, что никогда не расстанемся. И скрепили
свои слова клятвой, надрезав кожу на пальцах и смешав нашу кровь. Впрочем, я и так
своей жизни без него не мыслю.
А чтобы больше не жить в разлуке, договорились: Клод подыщет мне, как сам
утверждает, приличное место, и я перееду поближе. Скорее бы! Глупый, как он не
понимает, что я согласна на самую тяжелую работу, лишь бы быть рядом!
2 октября 1977 года.
Случилось то, что рано или поздно должно было случиться. Мы стали близки.
Боже, как я боялась этого момента! Как трусила! Но Клод был настолько предупредителен
и нежен, что особой боли я не почувствовала. Отныне комната в rez-de-chaussee3 тетиного
дома для меня – святилище. Я стану сюда приходить, лишь когда безудержно заскучаю по
ненаглядному.
1 1 Je m'en fiche (фр.) — мне наплевать.
2 Tete creuse (фр.) — пустая голова.
3 Rez-de-chaussee (фр.) — нижний этаж здания.
141
10 октября 1977 года.
Решено: к новому году мы поженимся. Тетя не возражает. Хотя приличия ради
немного поворчала – относительно моего слишком юного возраста. Наверное, книг
европейских авторов начиталась. Ведь во многих африканских племенах и в 12 лет замуж