Шус тяжело вздохнул. Он-то надеялся, что колдун поможет ему или хотя бы даст подробные инструкции, но вместо этого тот посоветовал ему подумать, снабдив это совет десятком подозрительно незнакомых слов, больше всего смахивающих на ругательства.
Ни на секунду не надеясь на успех, Шус принялся сверлить замок взглядом, в то время как его спину, с не меньшим усердием сверлили Фамбер и Холдар.
Несмотря на весь скептицизм Шуса, спустя час у него получилось повернуть колесико, что безмерно обрадовало его товарищей по несчастью. Не обрадовало их то, что в процессе медитации Шус напрочь забыл код замка. Более того, этот факт привел Фамбера чуть ли не в бешенство. Если бы не временная неспособность к магии, он бы просто вышиб бы решетку, вместе с размазанным по ней Шусом. Но Фамбер просто стоял на месте, а цвет его лица становился все более близким к помидорному.
— Ну можно ведь еще что-нибудь придумать. Например попытаться снять дверь с петель… — решил разрядить обстановку Холдар.
— Разве вы не говорили, что это невозможно? — спросил Шус.
— Ну всегда ведь можно попробовать?
— И чем ты пробовать собираешься?! — готовый сорваться в любую минуту, саркастически поинтересовался Фамбер.
— Ну… — протянул Холдар, разглядывая голые стены камеры, в поисках хоть чего-то отдаленного похожего на рычаг.
— А я кажется, код вспомнил… — задумчиво сказал Шус.
— Что?! — на этот раз набросились на него уже оба мужчины.
— Ну… э-э… я вроде бы вспомнил код, — смущенно улыбаясь и почесывая затылок пояснил Шус.
Спустя пару минут они уже были на свободе, ну или, по крайней мере, ближе к ней на шаг. Коридор был выполнен в том же стиле, что их камера. Единственным отличием были факелы, прикрепленные к стене через десяток метров друг от друга.
По коридору они почти бежали, так и не встретив никого, кто бы был похож на охрану. По-видимому, разбойники всецело доверяли своим замкам. Остановились они только на развилке.
Развилка несколько отличалась от обычных развилок в сырых бандитских логовах. На стене каждого из проходов была нарисована стрелочка с подписями. Конечно, их автор был скуп на буквы, но все же для их прочтения нужно было, как минимум, знать алфавит, а грамотность в рядах среднестатистической бандитской шайки, как правило, стремится к нулю. Из трех проходов, которые вели, если верить подписям, к: сокровищнице, главному залу и выходу на поверхность, после непродолжительного спора они выбрали первый. Не встретив никаких препятствий, кроме хлипкой двери, которую Холдар выбил одним ударом ноги, они оказались в бандитской сокровищнице, которая больше напоминала большой чулан, забитый чем попало. На лице Шуса, надеявшегося на груды награбленных у жадных купцов и гордых герцогов брильянтов и золотых монет, явственно проступило разочарование. Что же касается лиц Фамбер и Холдара, видевших, если верить их словам, за их долгую жизнь не одну подобную «сокровищницу», то они и не подумали удивиться.
После непродолжительных поисков, беглецы обнаружили свои седельные сумки, меч Холдара и посох Фамбера сваленными в кучу в одном из углов.
Вооружившись и нагрузив на Шуса поклажу четырех лошадей, объяснив при этом последнему, что им, то есть Холдару и Фамберу, нужно быть готовыми к битве, они отправились в обратный путь к развилке. И все бы могло так и могло закончить тем, что они бы просто тихо ушли, в то время как бандиты праздновали очередной прожитый ими на этой земле день, однако им помешала одна досадная неожиданность. Шус, прогибаясь под тяжестью неподъемного груза, споткнулся на самой верхушке вырубленной в скале лестницы. В своем неуправляемом спуске он сбил идущих перед ним Холдара и Фамбера. В результате падения никто серьезно не пострадал, кроме тайны их побега. Последняя же была смертельно ранена звенящим шумом, раскатившимся по коридорам подобно набату.
— Шус, ты…! — Не нашел подходящего слова, способного выразить всю полноту чувств, клокочущих в его груди, Фамбер. Когда же он все же их подобрал, то они были заглушены звоном почему-то запоздавшей сковородки.
— Тюр-Тюр, — обратился к другу Холдар, — сейчас не время…
— Я не Тюр-Тюр, а Фамбер Тюр… — его прервали донесшиеся откуда-то спереди командные крики. — Ты прав. Нам стоит поторопиться.
Схватив первое, что попалось под руку, они кинулись вперед, опередив разбойников, бежавших проверить, в чем дело, всего лишь на десяток шагов. Те же, увидев беглецов, кинулись за ними.
— Фамб, можешь что-нибудь сделать с ними? — на бегу спросил Холдар.
— А что ты хочешь, чтобы я с ними сделал?
— Ну, не знаю. Испепели их или заставь их остановится, как тогда, в…
— Действие той гадости еще не закончилось.
— То есть, ты до сих пор бесполезен? Что же ты в сокровищнице говорил…
— Хгр! — немногосложно ответил Фамбер.
— Ладно, ладно, верю.
Не успев затормозить, Холдар врезался в практически идеально квадратного здоровяка, перегородившего им дорогу. За его спиной уже можно было разглядеть темный провал выхода на поверхность. Несмотря на скорость движения Холдара, мужчина даже не пошатнулся, большая часть силы удара была амортизирована животом гиганта.
Холдар понял голову и улыбнулся бандиту. Тот, в свою очередь, взглянул на врезавшегося в него коротышку. По его лицу расплылась дебильная улыбка, все увеличивающаяся пропорционально силе, с которой он сжимал Холдара.
Тем временем преследователи приближались. Шус, стоя между учителем, опиравшимся на посох и повернувшимся к бандитам, и Холдаром, сжимаемым типом, смахивающим на прямоходящего бараномамонта, застыл, сжимая обеими руками ручку сковородки, бывшей единственным предметом, который он унес с места своего падения, и не знал, что делать.
Фамбер же изображал глубокую задумчивость и излучал таинственность, прижавшись к своему посоху. Преследовавшие их пятеро бандитов, увидев его, в нерешительности остановились:
— И чо он делает? — спросил один из них.
— Колдует, небось, — ответили ему.
— Не мели чепухи. Риглиф же сказали, что колдовать он не сможет, — заявил третий.
— Да он же сам колдун, а им веры нет! — ответил второй.
— Атаман ему верит, значит и мы должны.
— Ну раз такой умный, сам подойди к нему и проверь, не превратит ли он тебя в что-нибудь.
Последнее предложение было принято единогласно, если не считать подопытного. Того вытолкнули из толпы, в которую умудрились сбиться эти четверо, к зловещей фигуре волшебника.
Бандит, вытянув перед собой широкий кинжал начал медленно приближаться к Фамберу. Его подбадривали криками сзади. Внезапно, когда он приблизился к колдуну на расстояние вытянутой руки и порядком расслабился, волшебник раскинул руки в стороны, разметав при этом полы своей мантии, и, взглянув в глаза бандита полыхающим взором, произнес: «Узрите!». Бандит, пусть и ожидавший нечто подобное, отшатнулся и, споткнувшись, сел на пол. Выражение его лица было чем-то средним между смертельным ужасом и удивлением.
Звон упавшего кинжала гулко раскатился по коридору.
— И чо уз-зреть? — после непродолжительной паузы, слегка дрожащим голосом спросил один из бандитов.
Никто не ответил. На лице мага проскользнули разочарование и неуверенность. Похоже, он понятия не имел, что делать дальше.
Без всякого предупреждения мимо головы волшебника, задев край шляпы, пролетело нечто черное, врезалось в лоб задавшего вопрос и сбило его с ног. Оставшиеся четверо бандитов все это время смотревшие исключительно на волшебника, решили, что это какая-то сковородочная магия, и уже готовы были кинуться бежать. В этот самый момент выражение лице Фамбера сменилось с раздраженно-нетерпеливого на торжествующую улыбку.
Он поднял посох над головой, бандиты естественно взглянули на него, ожидая превращения в лягушек. Вместо этого весь коридор затопил нестерпимо яркий свет, ослепивший всех, кто не догадался закрыть глаза.
В результате стратегического маневра Фамбера зрячими остались лишь двое: он сам и Холдар, чье лицо во время вспышки было вжато в пузо бандита. Все же остальные кричали, что злой волшебник выжег их глаза, превратил в статуи и отправил в «Великую пустоту». Они бегали по коридору, спотыкались, передвигались по хаотически траекториям и сталкивались. Последнее, при их небольшом количестве, было маловероятно, но, как оказалось, вполне выполнимо.