— А как же я? — Жалобно спросила девушка у незнакомцев, словно они могли знать ответ на этот животрепещущий вопрос. — Мне-то как быть?
— Если вы про тот устный договор, по которому он обязался через полгода со дня вашего знакомства представить вас, Алла Борисовна, своему знакомому музыкальному продюсеру, так он именно нас попросил этой проблемой заняться. Вы не сомневайтесь, на днях все как надо сделаем. Комар носа не подточит.
— А как хоть зовут вас, благодетели,- согласилась с заманчивым предложением Авива, — а то Борис в своей записке этого не указал, написал только, что двое его очень близких товарищей.
— Зовите меня Пак. Меня все так уже очень давно называют. — Это все тот же «Энрике» с завораживающей улыбкой на лице представился. А его молчаливый спутник так и остался безмолвным. За него его товарищ его представил: — А его Эркин. Он, как видите, у нас молчун. Все в раздумьях о судьбах мира пребывает.
— Ну, тогда идемте, я вас кормить буду. Меня мама с детства учила, что мужчин кормить нужно, чтобы они в благодушном настроении всегда были. — И улыбнулась в ответ красавцу мачо задорно.
Не известно, какой певицей была Авива, но кухаркой она оказалась замечательной. Если говорить возвышенным, образным языком, то специалисткой Авива была ровно из той редкой когорты, у которой уже само обозначение принадлежности к профессии способно изменить свое простецкое, народное название «кухарка» на иноземное благородное «кутюрье». Кутюрье от поварского искусства. Вроде, созвучно с кухаркой, и делом занимается тем же самым, но это уже творец, а не просто обычный ремесленник.
— Уф! Дурак этот ваш Борюсик, что на такой знатной хозяйке вовремя не женился. — Несколько завуалированно похвалил угощение красавец Пак, отставляя опустошенную им тарелку.
— А… вы откуда знаете, как я про себя Бориса называю? — Сразу уловила главное во фразе Авива Порывай. Все же она отнюдь не дурочкой была, многое подмечала.
— В мыслях ваших прочитал, когда вы нам дверь открывали. Невелики сложности. — «Признался» красавец мужчина.
— Все бы вам посмеяться над бедной девушкой!
— Вовсе нет. — Заспорил Пак с самым честным и серьезным видом, — и в знак своей искренности я, как и обещал, постараюсь устроить вашу дальнейшую судьбу. Только умоляю, подумайте еще раз хорошенько, так ли нужен Вам этот самый продюсер. Вы же повар просто от бога!
— Это вы просто не слышали как я пою! — Без тени малейшей скромности объявила мадемуазель Порывай и без всякой подготовки затянула во весь голос, так сказать, «а капелла», без музыкального сопровождения.
От ее пронзительного «Уаа-а-а» со стены в гостиной упала картина, соседские собаки залились безудержным лаем, и даже флегматичный безучастный Эркин из своих неведомых эмпирей возвратился и пристально посмотрел на внезапно расшалившуюся будущую примадонну. А что, имя, отчество почти позволяют, голос тоже, мягко так скажем, на уровне.
— Однако вы полны талантов, прекрасная дева. — Сделал он комплимент девушке и тут же продолжил уже по отношению к Паку: — Ты должен сделать, как она желает. Божественный голос. — И снова впал в некое подобие транса.
— Да я и так бы все выполнил. Сказал же. — Проворчал Пак, после чего обратился уже к девушке: — Завтра в ресторане гостиницы «Центральная» с пятнадцати-сорока семи до шестнадцати-тринадцати будет обедать продюсер Василий Бабудзе. Ты ведь в курсе, что на день города ваши власти решили на центральной площади концерт группы «Фуагра» устроить?
— Не-ет…. Ой! Так здорово! Я их обожаю! — Захлопала в ладоши Авива, уже предвкушая встречу с любимой группой.
— Так вот, — продолжил Пак, не обратив внимания на восторги фанатки. — Твоя задача именно в это время оказаться в ресторане и исполнить с ихней сцены максимально эмоциональную песню. О всем дальнейшем я уже позабочусь.
— Ой! А что петь-то? — Как-то вот так сразу поверила будущая певица в серьезность происходящего, включая чтение мыслей и предсказание с точностью до минуты будущего распорядка дня известного музыкального продюсера.