- Эй, там, наверху, Рождественский шар, полегче! Совсем раздавили меня, целый год терплю вашу тяжесть, больше сил нет! - раздался в дремотной тишине коробки писклявый голосок Новогоднего шара.
- Да что вы возмущаетесь, первый год, что ли? - точно таким же тонким голоском спросил в ответ Рождественский шар. - Я же не виноват, что меня считают красивее и кладут всегда сверху вас!
- С чего это вы взяли, что красивее меня? - захлебнулся возмущением Новогодний. - Вы покрыты алюминием высшего качества или размером больше моего? Имеете все то же самое, а воображаете из себя особу!
Рождественский надул щеки и начал было вспоминать собственные достоинства, те, которых соперник не имел. Однако, на ум пришло немного аргументов:
- У меня... у меня... На мне нарисована Вифлеемская звезда, и она ярче вашей, обыкновенной.
- Моя звезда не обыкновенная, а называется Альтаир!
- Нет такой звезды!
- Конечно, есть! Почитайте астрономический атлас.
Ожесточенный спор двух тонкоголосых шаров разбудил остальные игрушки. Проснувшись, они прислушались, и вскоре у каждой нашлось, что добавить к дискуссии. От чего в коробке поднялась прямо-таки базарная шумиха, в которой совершенно затерялись голоса первоначальных оппонентов. Шары и игрушки, лежавшие плотно прижавшись друг к другу, заговорили и завозмущались одновременно.
- Я тоже терплю неудобства! - подал голос самый старый, самый большой и самый облезлый шар, который лежал на дне. Игрушки не понимали, почему его до сих пор не выбросили. Наверное, за прошлые заслуги, которых за несколько десятилетий его жизни в коробке накопилось, наверняка, немало. - Как вы думаете, легко каждый раз оказываться под всеми вами? Ладно еще приятные соседи были, а то ведь нет. Скандалисты и эгоисты! Никто ни разу спасибо не сказал, никто не посочувствовал. И это за тридцать пять лет безупречной службы на елке!
- Ах, помолчите вы, старый облезлый сосед, - без стесненья осадила его верхушечная Звезда, лежавшая надо всеми. - Давно должны были бы привыкнуть к своему подчиненному положению. Посмотрите лучше на меня. Я самая главная игрушка...
- Почему это ты самая главная? - произнесла скандальным голосом Шишка. - Ха-ха! Если ты сидишь на самом верху, еще не значит, что самая главная.
- Да-да, - поддержали ее остальные, мгновенно подружившись против общего врага.
Они отчаянно завидовали Звезде, потому что та, действительно, всегда на виду и смотрит свысока. Жуткая задавала! Чтоб ей когда-нибудь оттуда свалиться! И пусть рассыплется на мелкие кусочки, чтобы склеить было невозможно. Надоела своим высокомерием. Такая гордячка, за всю жизнь друзей не нашла, да и не нуждается. Хозяева берегут ее, как зеницу ока, вот она и возомнила...
- Вам легко говорить, - не замолчала Звезда. - А я должна отлично выглядеть, когда наверху сижу. Потому что ко мне все взгляды прикованы. А меня тут прижали сверху картонными лапами, ни продыхнуть, ни головы повернуть! Как я на Новый год на елке людям покажусь со смятыми щеками?!
- Ах, посмотрите на нее, какая страдалица! - опять выступила Шишка. Недовольство которой, накопившееся за год, требовало срочного выхода. - А что же нам, грешным, говорить? Из меня вот в сутолоке чуть орешек не выдавили...
- А мне чуть фонарь не пробили, - пожаловался Шар-фонарик.
- А мне чуть крышу не снесли, - подала голос игрушечная Избушка.
- А мне кислородную трубу смяли, - сообщил тряпичный Космонавт. - Как я теперь в открытый космос выходить буду?
- Я самое красивое перо из хвоста потерял, - обиженно сказал Павлин. - Как я невесту буду искать с таким облезлым хвостом, может кто-нибудь подсказать?
- Мой капюшон смяли до невозможности, - проговорил недовольно Эскимос. - Я же на Северном полюсе без него замерзну!
- С меня серебро облетело, пока я с вами терлась, - предъявила претензии Снежинка.
- А мне рог чуть не сломали, - проревел Олень.
У каждого нашлась своя жалоба, и все заговорили одновременно. В поднявшейся суматохе забыли, с чего сыр-бор начался. Новогоднему шару больше не удалось вставить ни слова. Попробовал вздохнуть, но его так прижали, что не получилось даже пошевелиться. Он обиженно надул губы и замолчал, смирившись с судьбой. Не одному ему приходится терпеть неудобства - на том сердце успокоилось.