Тот не ответил. Он шарил взглядом по залу, словно ища кого-то…
— Эмили! — вырвался полный боли вопль у Инкая.
Женщина сидела на полу у стены и выглядела скверно. Широко распахнутые, полные ужаса, ладони на животе в защитном жесте, белые губы.
— Помоги ей! — воскликнул Инкай, кинув безумный взгляд на Дерека.
Хаотик не ответил. Ни один мускул не дрогнул на его лице, лишь сожаление мелькнуло в алых глазах.
— Помоги ей, ты же маг! — кричал Инкай.
— Я не умею спасать жизни, — сухо проговорил Хаотик. — Мне жаль.
И зачем, интересно, нужна та древняя кровь, если лечить ей нельзя? — подумала я с легким раздражением.
— Я умею, — вздохнула с балкона и сиганула через перила.
Так просто быстрее, чем скакать по ступенькам.
Приземлилась на стол с уже разбитой посудой, прошлась по нему, перешагивая через оглушенных или пришпиленных наемников, спрыгнула на пол у неподвижной женщины и… выдохнула.
С балкона мне было не видно, но я уже мысленно вообразила худшее. А худшего не было! Можно даже сказать, что было самое безобидное, что могло быть в такой ситуации!
Я присела на пол напротив Эмили и накрыла ее ладони своими.
— Рожать рано, — строгим тоном напомнила я девушке и принялась магичить.
Целительская магия была, пожалуй, самой ценной и, одновременно, самой ограниченной из всех. Расход на такие заклинания непозволительно огромный, а некоторые вещи ей исправить просто нельзя.
В своей второй жизни я успела отучиться и немного поработать в больнице. Воспоминания оттуда были страшные, а чувство собственного бессилия преследовало меня многие годы. Поэтому я не вернулась к лечебной практике, да и считала что умею откровенно мало. Резерв был так себе и на чудеса рассчитывать не приходилось…
Но сегодня этого хватило с избытком, и спустя десять минут на полу сидела порозовевшая Эмили, а рядом лежала обессиленная я.
Лежала и вспоминала, что жену Инкая убили, когда она носила под сердцем его сына. В какой-то дурной драке в придорожном трактире. Случайно или намеренно — никто не знал, но смерть Эмили вырвала сердце у Инкая, сделав его самым опасным и самым отчаянным наемником той жизни.
Что ж, кажется я только что сломала мужику карьеру…
Зато спасла семью.
14
Пол бы далек от чистоты — тут и до драки было потоптано, а уж после так совсем фушно. Но сил отодраться не было, поэтому я просто лежала, прикрыв глаза, и надеясь, что на меня никто не наступит.
Рядом раздались стремительные шаги и человек замер.
— Эмили? — неуверенно произнес капитан наемников.
— Инкай! — всхлипнула та в ответ. — Я так испугалась!
Выдох облегчения, шуршание объятий и тишина зала была такая умиротворяющая, что я начала потихоньку отрубаться…
Впрочем, очень быстро вынуждена была проснуться — меня бережно подняли на руки и куда-то понесли. Пришлось приоткрыть один глаз, чтобы увидеть черную рубашку с серебряными пуговицами с крохотулечным гербом Хаотиков — извергающим пламенем драконом, расправившем крылья. Говорят, это был портрет их какого-то далекого предка.
Надо бы узнать…
— Вам уже лучше? — спросил Дерек, поднимаясь по лестнице.
— Да мне и плохо-то не было, — с трудом ворочая языком отозвалась я.
— Я так и подумал, — хмыкнул Хаотик.
— А куда вы меня несете? — спросила я, чувствуя, что головой крутить лень.
— В вашу комнату, — отозвался Дерек.
— Там не прибрано, — вздохнула я в ответ.
— Я сделаю вид, что не заметил, — попытался заверить меня мужчина.
— О, это будет непросто, — пробормотала я.
Собственно, не обманула!
Хаотик замедлил шаг, а затем и вовсе остановился. Пришлось снова открыть глаза и прокомментировать:
— Живой. Но подозрительно крепко спит.
— Ваших рук дело? — приподнял бровь Дерек.
— Ну что вы, как можно! — возмутилась я.
Тут будущий супруг решил заглянуть в мою комнату и замер на пороге.
— А вот это уже моих, — призналась я. — Говорила же — не прибрано.
— Так… — произнес Хаотик таким тоном, что я как-то сразу поняла — невестой он восхищен, но вопросики появились.
Впрочем, Дерек меня удивил. Он не стал ничего спрашивать, а просто развернулся и занес меня в соседнюю комнату.
В свою комнату!
Занес и аккуратненько так положил на кровать. Комната, кстати, от моей не отличалась ровно ничем, можно было даже перепутать при желании. Или в полутьме.
— Я не буду тут спать! — возмутилась я.
Возмутилась, надо признаться вяло. Потому что на нормальное возмущение приличной принцессы у меня не было ни сил, ни, признаться честно, желания. Подумаешь, чужая спальня.