Лукреция, поморщив носик, отвернулась и быстрым шагом скрылась со своей свитой.
Наконец можно спокойно выдохнуть, но сразу после Лукреции в комнату постучали снова.
– Кто опять?
В помещение прошествовал статный, слегка полноватый мужчина с густыми черными усами и карими глазами.
Я инстинктивно вскочила с места.
– Диана, как я рад, что все обошлось!
Он подошел ближе и приобнял меня за плечи.
Я же, не зная, как реагировать, застыла на месте. Мужчина отстранился и, заглянув в мои глаза, нежно улыбнулся.
– Лукреция была так взволнована, когда вышла от тебя. Вы поссорились, дочка?
– Не знаю… Нет? – растерянно ответила.
– Не обращай внимания. Как ты себя чувствуешь?
Мы присели на софу.
– Хорошо, но воспоминания пока не вернулись.
Он свел брови.
– Какие воспоминания? Кармела сказала, что ничего серьезного.
– Это оттого, э-э-м... что лекарь сказал, что всё наладится. М-м-м... Нужно подождать? Да! – всполошилась я.
– Думаю, стоит подумать о предстоящем приеме в честь твоего двадцатилетия.
– Приеме? Мне сказала Эмма, что скоро мой день рождения, но я не знала, что будет прием, – насторожилась я. Лучше бы его отменить, а то я ни этикета, ничего не знаю. – Боюсь, что не смогу достойно предстать перед всеми гостями.
Мужчина понимающе улыбнулся.
– К сожалению, я не могу отменить прием. Сейчас светский сезон в разгаре. Не переживай, я договорюсь с мадам Бастилой, она поможет тебе подготовиться, – он достал из внутреннего кармана часы. – Мне нужно уехать сейчас, но за ужином обсудим некоторые детали.
Он ушел, на прощание поцеловав меня в лоб.
Замечательно! Угораздило же меня занять тело Дианы в разгар таких внушительных событий.
– Все свободны, а ты, Эмма, останься. – Дождавшись, когда все уйдут, я смущенно продолжила. – Рассказывай.
Она настороженно уставилась на меня, на что я приподняла бровь.
– Светский сезон.
Она закусила губу и, оглянувшись на дверь позади, нахмурилась. Уловить её осторожность не составило труда, и я поманила девушку к себе на софу.
– Садись живенько и рассказывай.
Эмма, ошарашенная моим простым жестом, заметно смутилась.
– Миледи, как я могу?
– Это приказ.
Если так станет проще, то мне придется вести себя более высокомерно, однако это в новинку даже... диковато для меня.
Девушка сильнее сжала губы и, сведя брови до появления маленьких морщинок, наконец-то решилась и, быстро сократив расстояние между нами, придерживая юбки униформы, присела на краешке софы.
– Что именно вас интересует, мисс?
– Всё, что связано с светским сезоном.
Конечно же, я относительно представляю, что это за сезон такой, опять же из сериалов, исторических фильмов и книг… Да-да, я прекрасно помню переживания Наташи Ростовой из знаменитейшей книги Льва Толстого «Война и Мир».
– Ну…
– Я примерно представляю его предназначения, но меня интересует дебют?
– Миледи, вы дебютировали уже. Это ваш второй по счету сезон, и так как вы уже помолвлены, для вас, смею предположить, он является лишь развлечением… Простите мою дерзость!
– Божечки… успокойся! – оглянулась я к входной двери. – Я сама тебя спросила, так что говори всё как есть.
Она осторожничает.
– Вы говорили это одной из своих подруг…
Вижу, как девушка утаивает какие-то важные детали, но, если продолжу давить, могу вовсе потерять ту тонкую ниточку, что провожает меня к истине.
Легко улыбнулась Эмме, и та неловко улыбнулась в ответ.
– Ты же знаешь тонкости столового этикета?
– Поверхностно, мисс.
– Не важно, показывай.
Следующие полдня она обучала меня тому, как правильно держать приборы и в какой последовательности нужно завтракать, обедать или ужинать. Повара на кухне наверняка обалдевают от того, сколько в себя может поглощать их мисс.
Более-менее запомнив основы и важные нюансы разделки рыбы, мы приступили к церемонии чаепития. Как оказалось, это отдельный вид искусства, и как важно держать чашечку правильно и оттопыривать мизинчик под нужным градусом.
– Эмма, я больше не могу! Можешь убить меня, но я больше не в силах держать мизинец.
Откинувшись на спинку дивана, больше всего захотелось включить телевизор, который ранее никогда не смотрела. Мой мозг требует информативной подпитки.