– У них занятия только через неделю. Так что увидишься с ним попозже.
– И как долго вы там будете учиться?
– Три недели, а потом я останусь отдохнуть еще несколько дней.
Он обрадовался:
– Подходяще! У меня как раз запланирован отдых на четыре недели, замечу, что первый раз за четыре года. Ты же, надеюсь, меня не бросишь одного в чужом городе? А я буду забирать тебя после лекций, и мы будем обедать, или поедем куда-нибудь. Говорят, здесь красивые места. Или просто позагораем.
От такого напора я потеряла дар речи. Потом подумала, что не стоит его злить, и уклончиво сказала:
– Не могу строить никаких планов, я все-таки на работе, и, кроме того, я договорилась со старшей сестрой, что она с дочкой приедет ко мне на недельку, так и обещать я ничего не могу.
Виноградины были очень вкусными, но холодными, и я опять чихнула. Алексей сердито глянул на меня, наклонился и сгреб в свою ладонь мою ступню. Я от неожиданности пискнула, и ухватила его за руки. Он сказал:
– Ну вот, и руки тоже ледяные. Сейчас я тебя согрею, как положено.
Он прошел в кухню, с грохотом выкатывая ящики, что-то искал, потом зашумел и щелкнул чайник, и Алексей появился с огромной чашкой крепко заваренного чая в руках. Он налил прямо в чай две столовые ложки красного вина и протянул мне:
– Пей, сразу согреешься, а то ты уже голубого цвета стала.
Я взяла чашку в руки, чтобы согреть их, и маленькими глотками пила горячий чай. Через несколько минут айсберг внутри меня начал таять, вот уже и ногам стало тепло, а потом я вдруг почувствовала, что у меня страшно закружилась голова, и я закрыла глаза, вцепившись в чашку, чтобы не уронить ее. Последнее, что я еще ощущала, это то, что чашку у меня из рук вынули, а потом я услышала, что рядом кто-то засмеялся и подхватил меня на руки.
Когда открыла глаза, оказалось, что я лежу, укрытая легким и пушистым пледом, на диване в той же комнате. Рядом на полу, вытянув ноги к огню, сидит Алексей. Он почувствовал, что я смотрю на него, повернул голову:
– Привет, соня!
Я села на диване, спустив ноги в опасной близости от Алексея.
– Что это со мной было?
– У тебя, как у индейцев, нет фермента, перерабатывающего алкоголь. Так талантливо напиться двумя столовыми ложками красного вина – это редкий дар. А если серьезно – я думаю, что ты просто перемерзла, а тут горячий чай со спиртным, сосуды резко раскрылись, вегето-сосудистая система не выдержала. Ничего страшного с тобой не произошло.
Плед сполз, и колени предательски выглянули из-под него. Я покраснела, а Алексей засмеялся и сказал:
– Ты могла бы учесть, что я не воспользовался твоим беспомощным состоянием.
Он внезапно обнял мои колени и прикоснулся к ним щекой.
Я всполошилась, но он молча отстранился, поправил сползший плед и поднялся:
– Извини, не мог удержаться.
Тут я увидела часы и завопила:
– Алексей! Уже половина первого ночи! Почему ты меня не разбудил?!
Он почесал в затылке и сказал:
– Честно сказать, просто пожалел. Ты красиво спишь. Знаешь, – продолжил он вкрадчиво, – для твоей репутации преподавателя лучше не возвращаться в гостиницу так поздно. Что подумает о тебе дежурная? А уж какой пример ты подашь несчастным неопытным банковским теткам?!
– Ты просто издеваешься надо мной.
И решительно поднялась, но как-то так получилось, что я оказалась в его руках, а потом он трогал мое лицо, губы, а целовал так нежно, что сопротивляться и отталкивать его мне расхотелось. Кто же отказывается от своего счастья?
Глава 4
Алексей Шевцов
Я проснулся, когда в комнате было совсем светло. За окном так ярко светило солнце, что сквозь полоски жалюзи пробивались его лучи. Рядом со мной никого не было, правда, от подушки пахло знакомыми духами и на кресле у кровати лежало сброшенное Линой ночью махровое полотенце. Я натянул джинсы и спустился вниз.
В огромной гостиной солнце насквозь просвечивало пространство, но Лины не было и здесь. Я глянул на часы и удивился, что уже почти полдень. Конечно, она уехала на свои занятия, а я проспал все царство небесное. И, главное, у меня нет номера ее трубки, я даже не могу позвонить и спросить, когда за ней заехать. Я с тоской вспомнил вчерашнюю девицу-администратора, и решил, что звонить не буду.
Я побрился, постоял в душе. Горячие струи лупили по спине и по плечам, я поднял голову, направив струю прямо в лицо. Вспомнил, как ночью мы вместе с Линой стояли в кабинке душа, какая она была замечательно горячая и скользкая, и я целовал ее мокрую грудь, а вода попадала мне в рот. Тут я и вовсе заскучал, выключил воду и с полотенцем на плечах вышел на веранду, не зная, как убить время.