По обоюдному согласию.
Я ещё пару раз повторяю эти слова в голове.
Он уже задирает мою футболку, плавно проходится руками по бокам, на секунду мне становится щекотно, и я зажимаю бок локтем.
Родион расценивает это как сопротивление.
- Мы ещё можем остановиться.
Ещё. Ещё можем.
Он специально выделил это слово.
Я отвожу руку, медленно выдыхая, даю понять, что я не передумал. Он сбрасывает пиджак, стягивает узкую змейку галстука, расстёгивает рубашку. Мне отчего-то становится неудобно просто лежать в ожидании, пока меня разденут. Это кажется жеманным, и я сам приподнимаю бёдра, стягивая джинсы с бельём. Родион, уже голый, помогает мне избавиться от одежды. Я замечаю на его руке поблёскивающий циферблат - он забыл снять часы. Голова немного кружится, парфюм Родиона смешивается с запахом его тела, из освежающе-пряного становясь тёплым, обволакивающим. Родион прекрасно сложен, я не могу этого не заметить и улыбаюсь такой неожиданной для себя мысли. Он нависает надо мной, хромированные часы блестят где-то возле моего плеча. Чувствую, что он уже возбуждён - его член касается моего бедра.
Родион проводит носом по моим ключицам, вдыхая, опускается ниже, пару раз бегло целует вдоль рёбер, с удовольствием рассматривая меня.
- Лёш, - он с улыбкой поднимает глаза, - ты очень красивый мальчик.
Он называл меня так в ту ночь.
Тогда это звучало властно. Сейчас - чуть насмешливо.
С удивлением отмечаю про себя, что мне нравится такой тон Родиона. Пусть даже это указывает на то, что он действительно склонен к грубости в постели.
Вдруг осознаю, что в постели с ним сейчас именно я. Не могу предположить, как он поведёт себя.
Просто не хочу, чтобы снова было так же больно.
Родион опускается ещё ниже, чувствую его дыхание на своём бедре. Я замираю.
Но он ничего не делает, только слегка проводит тёплой ладонью по животу.
- Ты помнишь?
- Что? - я теряюсь, приподнявшись на локте.
- Не в этот раз.
- Что? - ещё раз переспрашиваю, окончательно теряясь.
О чём он?
Родион не спешит, даёт мне возможность самому вспомнить. Через пару секунд я понимаю о чём речь. Действительно, я смутно помнил касание его языка той ночью, и последовавшее за этим “не в этот раз”. Он предельно тактичен и пока не делает ничего против моей воли. Понимаю, чего он хочет, сглатываю ставшую вязкой слюну, прикрываю глаза и послушно развожу ноги в стороны, сгибая колени. Он подхватывает меня под бёдра, открывая шире, я нервно перебираю пальцами покрывало, чувствуя, как он проводит языком по члену, прихватывая губами головку. Это приятно, я подаюсь навстречу, чувствуя, как напрягается живот. Родион ласкает меня ртом, по-прежнему держа руки на бёдрах. Я абсолютно уверен, что на этот раз в квартире есть смазка, но он не спешит включать в процесс пальцы, только умело дразнит языком и губами, то заглатывая почти до конца, то выпуская целиком. Я дышу всё чаще, машинально развожу ноги ещё шире, будто требуя большего. Родион выпускает член изо рта, сжимает его рукой, всего несколькими движениями заставляя меня выгнуться в ожидании оргазма. Я прихватываю покрывало, сжав ткань в кулак, тяжело дышу, стиснув зубы, держусь, чтобы не попросить вслух. Родион видит это, ласкает языком, продолжая движения ладонью, я задыхаюсь, добела сжимаю кулаки и кончаю, чувствуя, как он облизывает сочащуюся головку.
Напряжение спадает. Я открываю глаза, пару секунд бездумно глядя в потолок. В животе разливается приятное тепло, я расслабляюсь, постепенно приходя в себя. Родион нависает надо мной, разглядывая умиротворённое лицо. Я встречаюсь с ним глазами, теряюсь, перевожу взгляд на его чисто выбритый подбородок, мельком оглядываю сильные плечи.
- Лёш, - он поднимает бровь. - Мы ещё не закончили.
========== В собственном соку. ==========
Родион улыбнулся, заглядывая мне в лицо.
Я зачем-то коротко кивнул, будто ему нужно моё разрешение.
Он потянулся к тумбочке, достал смазку, с удовольствием оглядел меня ещё раз. Пользуясь тем, что я всё ещё обессиленно лежал, вытянув ноги, он приподнял мои бёдра, сгибая колени, и щёлкнул крышкой тюбика.
Стараясь унять волнение, я как можно медленнее выдохнул. Говорят, это помогает. Родион провёл ладонью по моей промежности, одним пальцем вскользь смазывая проход.
Всё казалось будто механическим, он спокойно и умело делал то, что должен был, а от меня требовалось просто лежать и не сопротивляться.
Иначе что?
Всё будет, как в ту ночь?
Родион заметил, как я напрягся, нанёс ещё немного прохладного геля, согревая его пальцем, по кругу обводя сжатые мышцы, лёгким надавливанием чуть проникая внутрь. Из-за обилия смазки и мечущихся мыслей я не заметил, как он осторожно ввёл палец целиком, и опомнился, когда он скользнул им наружу. Потом проделал это ещё несколько раз, пока мои мышцы не перестали рефлекторно сжиматься на каждое проникновение. После этого надавил уже двумя пальцами, проталкивая их внутрь. Я задышал чаще, отвернулся, как мог, стараясь не нервничать.
Как я ни пытался отогнать ненужные мысли и просто расслабиться, я всё равно понимал, что боюсь.
Несмотря на то, что сейчас бояться было нечего.
Мелькнула ироничная мысль - даже если в этот раз он возьмёт меня силой, это будет не так больно, как тогда. Ведь я уже подготовлен.
Он уже свободно скользил внутрь и наружу двумя пальцами, надавливая на тугие стенки изнутри, с каждым движением растягивая поддающийся проход. От этого постоянного скольжения, от специфического сладкого запаха смазки между ног, я, не контролируя себя, развёл колени шире, приподнимая поясницу.
Родион глянул на меня исподлобья.
- Всё в порядке?
Я кивнул, и он, пользуясь моментом, добавил третий палец. Я всё же почувствовал это, на секунду прикусил губу, шумно выдохнул.
Это не больно, только низ живота уже будто дрожит изнутри от постоянного проникновения в тело. Я вдруг понимаю, что готов. Не могу сказать это Родиону, да и в этом нет необходимости. Просто лежу, кусая губы, напряжённо разглядывая потолок. Родион видит, как постепенно твердеет мой член, как я шире раскрываю бёдра в бессознательной просьбе. Он улыбается, вынимает пальцы, пару секунд смотрит на чуть приоткрытое отверстие. Я хочу прикоснуться к себе. Понимаю, что возбуждён, хочу помочь себе, хочу, чтобы было ещё приятнее.
Родион знает это, слышит по моему частому дыханию, что я готов на большее. Снова щёлкает тюбиком, смазывает свой член, приподнимает мои ноги, подхватив за колени.
Вот и всё. Теперь отказываться уже поздно.
Но я и не хочу.
Стараюсь избегать его взгляда, отворачиваюсь, и он несколько мгновений просто смотрит на мой профиль. Не знаю, о чём он думает, хочу спросить, но чувствую, что сейчас это неуместно. Родион касается головкой прохода, я замираю, невольно сжимаясь, и он надавливает сильнее, уже безо всяких уговоров.
Понимаю, что он теперь не остановится, но и успокаивать меня больше не будет. Он видит, что я могу только разволноваться ещё больше, поэтому просто приступает к делу.
Я чувствую, как постепенно он входит в меня, без резких толчков, просто вдавливаясь внутрь, медленно скользя по густому гелю. Это немного пугает, слишком необратимо, и я сильнее стискиваю покрывало. Я не успеваю запаниковать, понимаю, что он уже внутри, не могу сжаться. Родион устраивается удобнее, разведя шире собственные колени и уложив мои ноги себе на плечи. Начинает двигаться, придерживая меня за бёдра. Пару раз толкается сильнее, поддавая бёдрами, и в эти моменты я чувствую ноющее жаркое удовольствие внутри.