- Какой ты хороший, мальчик…
Что он делает? Постепенно, несмотря на затуманенный разум, до меня начала доходить суть происходящего, и я, наконец, частично понял, в какой ситуации нахожусь.
Он может сделать со мной всё, что угодно. И никто об этом не узнает. Я даже сам не знаю, где я.
Мной просто воспользовались, и сейчас произойдёт непоправимое.
- Нет! - я снова брыкнулся, задыхаясь. - Не на…
Он рванул за штанины, ненужной тряпкой отправив их на пол.
- Не надо… Нет!
Быстрый плевок, и мокрый палец одним тычком входит в меня до конца. Тут же, в следующую секунду, добавляется ещё один.
Я вцепился ему в волосы, оттягивая от себя, другой рукой попытался было ткнуться в глаза, но он ловко перехватил мои руки, одним движением заводя их за голову, обездвиживая полностью.
Сложенные вместе пальцы тычутся внутрь, чуть царапая стенки короткими ногтями, уверенно растягивая мышцы.
Собрав последние силы, я крутанулся в сторону, вырываясь, ухватился за край кровати в попытке уползти. Родион рванул меня за плечи, уткнув лицом в кровать, не давая толком вдохнуть. В глазах заплясали бурые пятна, я начал задыхаться, судорожно дёрнул ногами. Краем сознания услышал, как Родион, клацнув пряжкой, снимает брюки. Давление на затылок прекратилось, я повернул голову набок, хватая воздух.
Он завёл мне руки за спину, чуть выкручивая их, раздвинул ноги, устраиваясь верхом.
- Не надо… - я машинально шептал, вжимаясь щекой в покрывало. - Пожалуйста, не надо…
Меня никто не слышал.
Снова тихий плевок, я почувствовал тёплую влагу между ягодиц, и тут же Родион вдавился в меня, проникая внутрь. Промежность будто резануло, я вскрикнул в голос, дёрнувшись, чем сделал только больнее.
- Нет! Пожалуйста, - я ничего не соображал, - пожалуйста, хватит!
- Зачем? - жаркий голос над ухом. - Тише, вот так. Он уже в тебе, почти весь, чувствуешь?
Я инстинктивно пытался сжаться, избавиться от этого распирающего чувства внутри.
- Молодец, делай так ещё… - и начал двигаться внутри.
Я дышал ртом, лежал, не моргая, на глазах рефлекторно выступили слёзы от жгучей боли в промежности.
Я не выдержу.
- Пожалуйста, не надо… Больно… - я беспомощно шевелил пальцами.
- Не упирайся, Лёш, - короткие поцелуи по плечам, - ты пока ещё привыкаешь… Потерпи, скоро будет по-другому. Я научу тебя.
========== Основное блюдо. ==========
- Ну же, видишь, уже легче. Тише, вот так…
Родион двигался на мне, навалившись всем телом, вжимая в постель, не давая вырваться.
- Не надо, Лёш, - жаркий шёпот в ухо. - Не брыкайся, так только больнее, - чуть шершавые, вспотевшие ладони по-хозяйски сдавливают мои бока.
Я лежал, прижатый щекой и грудью, беспомощно хватая воздух. Родион не останавливался ни на секунду, его член продолжал двигаться, почти полностью выходя из меня и снова неумолимо въезжая внутрь. Стало чуть сырее между ног. Кровь?
Теперь это не так уж и важно.
Я был полностью деморализован.
- Лёша, - Родион остановился, медленно вышел из меня.
Неприятный липкий холодок в промежности.
Мне даже не было страшно.
- Перевернись на спину, - он уложил меня на лопатки, - вот так.
И тут же вошёл снова.
Внутри всё саднило так, будто кишки выворачивали наружу.
Я закусил губы, чтобы не кричать. Пусть хоть убьёт меня, но я не…
Убьёт?
Я снова на какое-то время осознал реальность. Что он делает? Что же он со мной делает?
Это же моё тело.
В глазах плыло цветными крапинками, я ещё раз тщетно попытался вывернуться, чем сделал только хуже - внутри снова противно резануло.
- Лёш, - Родион, прерывисто дыша, навалился всем телом, опираясь на локти, почти полностью лёжа на мне. - Приподними бёдра, так будет легче.
Легче? Ему или мне?
Я зачем-то послушался, кое-как подался пахом вверх, надеясь хоть немного облегчить зудящий дискомфорт внизу живота.
Особого избавления это не принесло, но так, хотя бы, можно было терпеть.
Родион ухватил меня за руку, сжимая одеревеневшие пальцы. Я даже не заметил, что до сих пор сжимал кулаки так, что ногти впивались в кожу.
- Не выталкивай меня, тебе так только хуже, - он подносит мои пальцы к своим губам. - Просто расслабься, там уже легко, чувствуешь?
Очередной глубокий толчок.
- Чувствуешь?
Он обхватывает мои пальцы губами, посасывая, обводя горячим языком, втягивая в рот и снова отпуская. Затем извлекает изо рта и подносит к моему лицу.
- Открой рот, Лёш, - проводит моими же пальцами по нервно дрожащему подбородку, по сжатым губам, пытаясь разомкнуть их. - Давай, не бойся.
Я не боюсь. Просто противно. Но это не так страшно и постыдно, как то, что происходит там, ниже, безвозвратно меняя моё тело.
И я бездумно разжимаю губы, позволяю собственным пальцам, покрытым его слюной, скользнуть в мой рот. Родион надавливает, и я почти давлюсь своей же кистью.
- Там уже не больно? - он смягчает темп. - Ну же, скажи.
Я зачем-то помотал головой.
Может быть, зря.
Лучше было ответить, что это по-прежнему слишком больно. А теперь… что ещё он сделает со мной?
Родион медленно вышел из меня, я тут же попытался сжаться, но только закусил губу, едва не зашипев. А он, тем временем, устроился между моих бёдер, надавил на колени, не позволяя свести ноги. Обильно смочил слюной ладонь, коснулся меня, смазывая саднящий проход скользкой теплой влагой. Легко скользнул пальцем внутрь, чуть обвёл мышцы изнутри, практически сразу добавляя ещё один палец.
Я просто лежал, измученно закрыв глаза, стараясь дышать как можно глубже.
- Наконец-то ты успокоился. Только сам себе сделал больно, - Родион добавляет ещё один палец. - Думаешь, я теперь допущу, чтоб ты так и ушёл, не узнав, что это может быть приятно?
- Нет, - прошептал вдруг я, - мне это никогда…
Это не может быть приятно.
Просто невозможно.
- Неправда, Лёш.
Родион осторожно вжимает четвёртый палец, и я почти скулю от боли.
- Ты уже растянут, зачем ты сжимаешься? Опять делаешь себе хуже?
Будто ощупывая меня изнутри, он немного согнул пальцы лодочкой и пару раз провёл вперёд-назад, потом ввёл до упора, до большого пальца.
Я вцепился в измятое покрывало, тщетно пытаясь разодрать ткань, лишь бы хоть как-то отвлечься от болезненно распирающего давления. Он пошевелил пальцами, умело задевая что-то внутри, ещё и ещё, пока внизу живота всё не сжалось, собираясь в горячий узел.
- Нравится?
Я машинально замотал головой.
- Ведь нравится, да? Послушай, как ты дышишь.
Сам не замечая, я шумно сопел, чуть выгнув поясницу. Родион склонившись, вдруг коснулся языком моего члена, влажно провёл по всей длине.
- Если тебе не нравится, почему ты твердеешь здесь?
Я еле дышал. Он практически изнасиловал меня, привёз сюда, пьяного, и брал силой, зная, что делает мне больно. Тогда какого чёрта моё тело так реагирует?
Я инстинктивно подался бёдрами вперёд, будто прося ещё одного касания языком.
- Нет, Лёш, - он аккуратно вытащил пальцы, - не в этот раз. Ты и так слишком долго напрашивался.
И в следующую секунду вошёл в меня сам.
- Теперь совсем по-другому, да?
Я ничего не отвечал, еле соображал, по-прежнему теребя покрывало мокрыми пальцами.
- Нравится? Скажи, тебе приятно? - Родион входил в меня на этот раз быстрее, глубокими скользкими толчками.
- Нет, это… - я снова упрямо помотал головой.
- Тогда почему ты шире развёл ноги? Ты же сам насаживаешься, видишь?