— Тейк ит! Презент!
— О, епа мама! — полковник аж засветился от радости, схватил пистолет, осмотрел его — О, стар!
— Ну… так. Стар. Почти древнь. — ясен хуй, не новый, экий привереда — там, это… предохранителя нема, андестенд? Бля… это… ноу сафети лок, врубаешь? Он, это… лоадед, реди файер, осторожней, бля, данжер!
— О, не есть преподавать папА, и на этом баста! Так это сказать руски, да?
— Да ну тя, ща пристрелишь меня еще — вытащил свой тэтэ, и вынув магазин и патрон из ствола, наглядно показал полковнику, как тут оно все устроено.
— Накхуя это так есть? — задумчиво произнес он, но, попробовав, хмыкнул, и вполне сноровисто привел пистолет в боевое положение — Ай эм реди!
— Тогда пошли.
Вышли нормально, двое подошедших лениво жевали гаишника, а завидев нас стали вставать. Перехватив пистолет двумя руками, полковник моментально встал в стойку, чуть присев и наклонясь малость вперед всем корпусом, как американский полицейский в кино, и дважды быстро шарахнул в головы упырям…
— Аххуенна! — он улыбался, как ребенок, получивший новую игрушку.
Ну, на самом деле неплохо. Кое-как утрамбовал все в машину, показал полковнику, чтобы садился, залез сам. Грохнул еще выстрел — не знаю, кого там полковник пришиб, но вид у него был, когда забрался в машину, довольный. Он откомментировал это кратко:
— Заибитсь!
Да, русский учил не по учебникам, правильно, общаясь с носителями языка, ага. Стали сходиться мертвяки понемногу, вон парочка еще ковыляет… пора ехать. Завелся, потихоньку выруливаем… Спросил у Алехандро — а какого хера в принципе он тут в России делал? В командировке, что ли?
— О, я искаль места боеф. Мой гранд-дед воеваль тут. С легионеро… фашисто… Дивизион агюль. Ну… дивизион… как это руски… Гюль… галь… О! — он махнул рукой куда-то за спину — Пидарас. Галюбой, дивизион. Ага.
— А, ну ясно дело, фаши ваще пидарасы — отозвался я — ну я типа понял, мои тоже воевали, ага.
— Ну вот я приехаль, а тут и насталь итс джеппо иксэль.
— Че, дед-то погиб тут что ли?
— О, но! Он долго жив, иметь медал, ветеран!
— А, ясно. Типа Нормадия-Неман штоле… понятно.
— Но, но Нормандия, но, толко Россия! Лэнинкратт! Он всегда говорил «Ньеффски Пьятащщок» и долго ругать, долго!
— Ну, ясно. У меня тоже бабка тут воевала.
Так и доехали до блок поста, на подъезде вышел в эфир, и даже удивился, как там обрадовались. На посту какое-то вавилонское столпотворение — блоки змейки раскиданы, куча народу, автобусы на мосту, несколько пулеметчиков зорко бдят окрестности… что за кипиш? Сейчас выясним. Вышел, стал представлять майору Алехандро. Но майор, только услышав про иностранца, что-то спросил по-английски, Алехандро лихо щелкнул каблуками, непривычно отбил приветствие и выпалил четкие фразы, из которых я снова уловил его имя и про колоннел арме Еджипт. Вид у него был вполне боевой, в потасканной форме и ватнике, с пистолетом за ремнем. Они побеседовали с майором, завершив какими-то веселыми шутками, оба посмеялись, и майор указал ему на стоящие автобусы. Тот кивнул, подошел ко мне и крепко пожал руку, сказав «Спасипо!» Потом вытащил из-за пояса, и протянул мне пистолет.