Может, ещё и поэтому мои дети быстро повзрослели. Они сами бегали в школу, сами говорили, что им нужно из вещей, причём старались покупать подешевле. Сами пошли в секцию самбо, о чём я узнала только тогда, когда они начали ездить на соревнования. От учителей я узнавала, что мои детки оказались весьма жадными к знаниям: мало того, что выбились в отличники, так ещё и записались на несколько факультативов. Только по полкам самодельного стеллажа - Андрей своими руками сделал! - я узнавала, что дети покупают литературу не только художественную и научно-популярную, но и техническую. Иногда я всё-таки пробуждалась от своего долгого ступора, чтобы спросить:
- Откуда у вас деньги на книги?
- Места надо знать, где книжки покупать! - смеялась моя дочь.
Андрей же обстоятельно рассказывал о городских книжных точках и развалах, на которых книги можно с рук купить за копейки. И предлагал мне прогуляться с ними, чтобы поискать и себе книжечки для чтения в свободное время.
Очнувшись от воспоминаний, в которых плыла тоже по инерции, я вдруг вспомнила, что во вторую сумку мой сын запихал исключительно книги! А потом тёмный прохладный вечер заставил взбодриться и задаться главным вопросом. Пока про себя.
Куда же мы идём?
Когда мы подошли к первому подъезду, я машинально обернулась на неожиданный свет, задвигавшийся за спиной, но дети, тоже коротко оглянувшись, стремительно уволокли меня за угол дома. И я рассмотрела лишь, что у нашего подъезда остановились, кажется, три машины, подъехавшие с другой стороны дома. Прислушавшись к себе, хотела пожать плечами. Почему-то не страшно.
Дети уже отвели меня за дом, и теперь мы шли по пешеходной дороге параллельно проезжей части, мимо следующего по улице дома. Пройдя несколько шагов, я вдруг чуть не засмеялась: не знаю, куда они ведут меня, но им я доверюсь! И только сейчас, оживившись на вечернем прохладном воздухе и в непривычной, даже странной ситуации, я вдруг начала думать.
Появились странные мысли и вопросы, которыми я раньше не задавалась. В основном денежного свойства.
Откуда у моих детей деньги на спортивные сумки? Я им не давала.
Откуда у них форма не только для тренировок, но и для соревнований, на которые они довольно часто ездили? Краем уха не раз слышала, что на соревнования вообще нужны довольно большие деньги, а у меня дети таких не спрашивали.
Потом вспомнилось, как на последний день рождения они подарили мне замечательные осенне-весенние ботинки - высокие, мягкие. Они сообщили, что купили подарок для меня на чёрном рынке, опять-таки с рук, хоть и ненадёванные. А когда я рассеянно спросила, на какие шиши они сумели купить довольно-таки отличную вещь, они не обиделись, а посмеялись, что сумели скопить карманные деньги - из тех, что я им давала из папиной пенсии. Я ещё тогда подумала, что мои дети прагматичны, но это им, живущим на пенсию по потере кормильца и на мою не самую большую зарплату, в плюс.
А сейчас я словно просыпалась, вспоминала, и вопросы накапливались с огромной скоростью. И мне... Мне становилось страшно.
Затем, когда мы перешли дорогу, я заморгала на школьный забор, вдоль которого шли и за которым темнели кусты и деревья, сливающиеся в сумерках в чёрные тени. Зачем мы здесь? Дети хотят спрятать меня в школе? Глупости... Школа наверняка уже закрыта в такое время... Повернули пешеходной дорожкой, уходящей вниз. Нет, всё правильно - мы идём к калитке на школьный двор, но зачем?!
Но прошли металлическую калитку в заборе и остановились там, где забор образует угол. Дети зорко огляделись. Но здесь, в темноте (с одной стороны - жилой высотный дом, поблёскивающий редко освещёнными окнами, с другой - этот угол пришкольного участка, почти чёрный из-за старых деревьев), можно ли что разглядеть?
- Давай, - шепнула Катя Андрею. - Залезай, а я тебе передам сумки.
Отогнутые прутья забора меня не удивили. Такое всюду можно увидеть: все дети - любители по-своему сокращать путь в школу или ещё куда-нибудь... Сын шмыгнул между прутьями и протащил за собой рюкзак. Потом Катя передала ему саквояж.
И тут я очнулась.
- Дети, - неуверенно сказала я. - Вы думаете...
- Мама, мы уже не думаем, а действуем, - деловито сказала Катя. - Лезь за Андреем. Там всё узнаешь.
Пока я стояла на территории пришкольного участка и смотрела, как Андрей подхватывает вещи, передаваемые ему с улицы сестрой, какие только дикие мысли не приходили в голову! Вплоть до такой, что у них где-то здесь сооружён шалаш, в котором они, как истинные романтики, какими бывают только подростки, собираются спрятать меня от какой-то беды, связанной с их мелким (я очень на это надеялась) хулиганством. И лишь один вопрос приводил в ужасающее недоумение: а при чём тут швейная машинка?!
Наконец дети оказались рядом со мной и снова навьючились вещами, опять-таки отдав мне лишь продуктовую сумку.
- Ну, мама, - снова по-взрослому сказал Андрей, - настал момент истины.
По-моему, настал момент не истины, а момент, когда я всерьёз начала опасаться за свой плащ. Боярышник (насколько я помнила - он рос по всему периметру пришкольного участка) всегда обладал страшными, длинными и жёсткими шипами и уже проскрипел по моему рукаву - и я, похолодев, расслышала тихий и злорадный треск ткани. Зачем они меня уговорили надеть этот длинный плащ! Он же почти новый!
- Дети, - испуганно обратилась я к ним, - пожалуйста!..
- Мама, ты не бойся, - сказала Катя ласково, так что я испугалась ещё больше. - Тебе надо всего лишь сделать ровно три шага вот сюда, между деревьями. - И она указала на смутно видневшиеся в темноте два ствола.
- И что потом?
- Если ничего не получится, возвращаемся домой и вызываем полицию, - пожал плечами всё тот же резко повзрослевший сын.
На это возразить было нечего. Ну, уж три-то шага ступить мне нетрудно. Вздохнув на всякий случай, я тщательно отсчитала предложенные три шага.
И с третьим шагом остолбенела на месте, поначалу зажмурившись от яркого света, ударившего по глазам, привычным к вечерней тьме. По инерции сделала ещё шаг, и внезапно что-то прохладное легонько скользнуло по щеке. Отпрянула и осторожно разлепила ресницы. Я стояла и разглядывала светлый, солнечный вечер в чьём-то саду. Кажется. Потому что стояла не возле двух стволов боярышника, а рядом с яблонькой, чья потревоженная ветка, усыпанная бело-розовыми цветами, пахнувшими на меня сладко-холодным ароматом, покачивалась рядом с моей головой, ссыпая нежные лепестки на мои плечи и в не очень пока густую траву.
Потом меня заставили очнуться от столбняка, нечаянно пихнув в спину.
- Мам, шагни ещё немножко вперёд, а? - попросил пыхтящий от тяжести Андрей.
- Ага! Ага! - радовалась где-то за спиной Катя. - Я же говорила, что это мама, а не папа!
- Ну, я бы не был так уверен, - солидно возражал сын. - А вдруг они оба?
- Дети! - беспомощно воззвала я. - Вы о чём?
- Мама, мы рядом с местом, где можно поговорить, - терпеливо сказала Катя, когда Андрей, оставив рядом со мной футляр с швейной машинкой, снова пропал в кустах. - Если ещё немного пройдёшь вперёд, то окажешься на дорожке. А там мы с тобой дойдём до дома, в котором всё и узнаешь. А пока иди, пожалуйста. Нам ещё багаж перетаскивать.