Я смущенно отвела взгляд и прошла вглубь вагона, оказавшегося намного шире, чем он казался мне с перрона. Здесь везде горел самый настоящий свет — не фонарики, как в больших городах, и не живой огонь, а именно свет. «Роскошь богатых», так он назывался для обычных людей. Я видела такой впервые.
— Это «прихожая», — объявил мне парень, — тут обычно ничего не храниться, и дверь плотно закрыта. Только во время остановок открываем. Так что тут делать нечего. Пойдём, покажу женскую комнату.
Он отворил передо мной железную кривую дверь с задвижкой, галантно показал рукой вперёд, пропуская меня, и улыбнулся в ответ на моё лёгкое стеснительное смятение.
— Проходи, — приободрил меня он, — тут пока никого нет, все разбежались по базару, но скоро станет достаточно людно, — он шёл позади меня, заставляя ощущать беспокойство, — ты, кстати, откуда?
Никто из моего дома не вёл себя так со мной: помимо того, что без ругательств, так ещё и вежливо. Это было даже приятно.
— Из Вармунта, — солгала я, — это на севере. А ты?
— Ого, — удивился он, — далековато. Я из Силари — мне повезло родиться в столице, — похвастался он.
А я порадовалась, что не назвала её, потому как первой мыслью была именно она. Как бы я тогда оправдалась, что не знаю там ни единой улицы?
— Это столовая, — он сморщил острый нос и остановился, чтобы я всё разглядела, — север — это снег. Привыкла к холоду?
Я кивнула, подумав, что как раз-таки наоборот, начинаю сильно мёрзнуть при любой смене погоды.
— Это хорошо, — он провёл взгляд по мне сверху-вниз, — мы часто меняем климатические пояса.
Мы проходили мимо узких сидений и высоких таких же узких столиков, прикреплённых плотно к стенам и полу. Выглядело это всё просто потрясающе: компактно, но при этом не тесно, просто и одновременно хорошо. Мне нравились даже бардовые тканевые стены, выглядящие немного обшарпанно.
— Это старый вагон лорда, — пояснил мне Джеки, — точнее, один из них. Поэтому всё так красиво — когда он делает себе новые, нам достаются старые, — он улыбнулся в ответ на моё изумление, — мне тоже это рассказывали. Я тут не дольше остальных, — мечтательный взгляд в окно, — третий год, вроде.
Я кивнула, посмотрела туда же, куда и он, и подметила тяжёлые створки на каждом окне. Они держались на креплениях сверху и были явно придуманы для военных поездов — толщина самой створки вызывала беспокойство.
— Климатические пояса — это… разные погодные условия? Вроде: в каждой местности свои? — решила поинтересоваться сразу, чтобы не мешать ему потом.
Кто его знает, может мы больше не встретимся— поезд-то громадный.
— А ты смышлёная, — похвалил парень, давя улыбку, — видно, что не деревенская. Тут поголовно все такие.
Я пожала плечами, не желая отвечать на его в какой-то мере пренебрежение. Я любила относиться ко всем одинаково, из какого бы места он не был. Но слышала, что столичные любят быть грубыми к приезжим, может и сейчас у него была эта самая капля зазнайства?
— Пойдём, — он вновь указал мне на путь к противоположной двери, — ты выглядишь… не очень взросло. Сколько тебе?
В этот раз он двинулся вперёд первым, будто не обнаружив у меня тех качеств, из-за которых нужно быть галантным. Я старалась не выглядеть растерянной.
— Пятнадцать, — вновь ложь от меня, — в прошлом месяце был мой день.
Он усмехнулся, открыл дверь и шагнул в неё сам, даже не подумав о том, что эта тяжесть смогла бы придавить меня, если бы я не успела прошмыгнуть за ним. Опять не попала в его желания? Значит я на правильном пути.
— Мне показалось, что ты взрослее, — сам ответил он, — жаль, конечно. Это мужской вагон для низших слуг.
Перед нами был более тёмная комната со всё той же драпировкой стен, но без особых дырок. В отличие от столовой, здесь было меньше людей, да и двухэтажных кроватей, прикрученных вдоль стен, было не больше восьми. Зато здесь было грязно и пахло не так сносно, как в прошлом вагоне.
— Что, даже не покажешь ей где твоя кровать, Джеки? — раздался насмешливый голос со второго этажа одной из кроватей.
За ним последовало несколько смешков, а после на меня воззрились несколько мужчин. Взрослых мужиков, от вида которых мне стало не по себе.
— Не волнуйся, — прошёл до следующей двери Джеки, — это Уилморт. У него шутки такие — дебильные, — он вновь повернулся ко мне и представил меня всем, — а это Луана, и ей пятнадцать.
Я была смущена таким вниманием и особенно словами всё того же мужчины с верхней полки:
— Не замужем? — будто всхрапнул он, — так это даже лучше! Найдёшь себе здесь мужика и… у нас тут много свободных!