– Но все же, чья это вилла? – сказал Кэйр, разглядывая кирпичный забор справа. – Не помню ее на карте.
Монументальный забор был очень высок, примерно в три человеческих роста. За ним густо росли голубые ели, а дальше – толстые старые сосны. Забор и два яруса хвойных крон совершенно скрывали внутреннее пространство усадьбы. Только в одном месте между деревьями краснел кусочек крыши.
– Очень уединенное гнездышко, – оценил Ждан. – И что за людоед там поселился?
– Весьма состоятельный, – заметил Кэйр. – В участке не меньше гектара.
– Если не два.
– Вполне может быть и три.
– Эй! Пора разгружаться, – нетерпеливо сказал Бурхан, торопясь наверстать упущенное время. – Разве мы нарушили какой-нибудь хитрый закон?
– Да вроде нет.
Архитектор Кирш страшно оживился.
– Тогда – за дело. Шнелль, шнелль, майн либер штудентен! Жизнь проходит! Хватайте ее за каудатум! То есть, за хвост.
– Бутылки не побейте, – предостерег Ждан. – Ибо это единственное оружие, которым мы располагаем.
– Против кого, чудак? Мы же не в эмиратах и не в диком Ящерленде. И вообще, зачем цивилизованным людям оружие?
– Дорогой мой, цивилизованный человек отличается от дикаря прежде всего оружием.
– Ну, ты и сформулировал!
– Попробуй опровергнуть, – проворчал Ждан.
Экипаж загнали под деревья.
Хозяин выпряг лошадей, напоил их из родника, привязал, а после этого завалился спать. Он был нанят до вечера, из блаженного возраста, когда бултыхание в воде доставляет удовольствие, давно вышел, а детектив про глупых покаянских шпионов, изо всех сил описанных неким господином У. О. Купадником, успел дочитать еще утром. Словом, выбора у бедняги не было, чем он с удовольствием и воспользовался.
Господа же студенты закопали бутылки в песок, корзину с провизией перенесли на берег, там же расстелили большие махровые полотенца. После этого, наконец дорвавшись до реки, больше часа азартно плескались, гонялись друг за другом и ныряли в поисках предсказанных русалок.
Потом с большим аппетитом пообедали, со вкусом выпили, выкурили по трубочке, сыграли в бридж и мирно задремали под шум мелких речных волн, под шорохи леса, под меланхолические крики чаек. Сытые, довольные, разморенные, и уже чуть-чуть обгоревшие.
Однако идиллия продолжалась не слишком долго. Сначала Бурхан, затем Кэйр и Франц были разбужены посторонними звуками. Проснулся даже известный соня Ждан, как это было ни странно.
Звуки доносились из-за поворота реки. Примерно в полумиле от пляжа над верхушками деревьев показались мачты. Ветер доносил хлопанье парусов, крики матросов, облепивших реи. Разворачиваясь, корабль на несколько минут показался из-за лесистого острова, но потом вошел в бухточку и вновь скрылся, оставив над деревьями только стеньги.
– Вот это да, – изумленно сказал Ждан. – Знаете, что это было за судно?
– И что это было за судно? – лениво поинтересовался Бурхан.
– «Поларштерн», господа. Разрази меня гром – «Поларштерн»! Яхта самого курфюрста.
– Ну да, – сказал Кэйр. – Ты уверен?
– Обижаешь, судья. Я с закрытыми глазами могу нарисовать чертеж этого роскошного корабля.
– Еще один сюрпри-из…
– Ну и что? – пожал плечами Бурхан. – Курфюрст тоже имеет право на маленький пикничок. Монаршая работа – она, знаете, какая? Тяже-о-лая. Ох!
Бурхан зевнул и повернулся на бок, собираясь еще разок как следует вздремнуть на свежем воздухе. Только спать в тот день никому уже не пришлось. Внезапно в шаге от полотенца эфенди в песок вонзилась самая настоящая боевая стрела. Длинная, черная, с черным же пером на конце.
Бурхан подскочил.
– Что… что за провокация?
– Где? – спросил Ждан.
– Да вот, рядом с моей пяткой! Ашшауз саксаул…
Франц взял стрелу, и его брови поползли вверх.
– Это мало походит на стрелу Амура, – авторитетно сказал он.
– Да уж…
Господин Кирш нахмурился и двинулся в сторону кирпичного забора. Нежданный подарок мог прилететь только оттуда.
– Гершафтен! – строго крикнул Франц. – Дас ист плохие штюки!
За оградой завозились. В воротах открылась калитка. Из нее вдруг белым мотыльком выпорхнула девушка.
Пробежав с десяток шагов, она увидела Франца и в крайнем удивлении остановилась.
– Оп! – сказал Бурхан.
Франц же не смог вымолвить ни слова. Вероятно, ожидал появления либо сорванца в штанишках на помочах, либо, на худой конец, усатого дяди из спецподразделения по борьбе с ящерами, а тут вдруг эдакое легконогое чудо…
Так они и замерли – Франц со стрелой, и девушка, поднявшая руку, чтобы эту стрелу забрать, но, похоже, забывшая о своем намерении. Оба высокие, статные, белокурые, в самом расцвете сил и молодости. Не отрываясь, смотрели они друг на друга. Секунду, вторую, третью. Потом их щеки одновременно начали наливаться краской.