– Ну, поскольку господа студенты остались живы… Думаю, следует взять их в плен.
– О. В плен. А что? Замечательная идея! – обрадовалась Инджин. – Господа студенты, вы не откажетесь запоздало пообедать с нами? Или наоборот, рановато отужинать? Словом, пополдничать?
Услышав это предложение, Франц вдруг обрел дар речи.
– Йа, йа, конечно! Это так великодушно. Данке! Очень большой спасибо.
– Право не знаю, мадемуазель, – сказал Кэйр. – Мы свалились на вас совсем неожиданно.
– Это мы на вас свалились.
– Все равно не хотелось бы доставлять лишние хлопоты.
– Для нас это будут приятные хлопоты, господин Фоло, – любезно сказала Камея.
Студенты нерешительно переглянулись.
– Дорогая Камея, но, быть может, господам неприятна наша компания? – наивным голосом спросила Инджин.
Она была изящно-миниатюрной, с гривой черных волос, миндалевидными глазами и неотразимой родинкой на пухлой щечке. Словом, чертовски хороша.
– Что? Как? – всполошился Бурхан. – Вы неприятны? Да ни в коем случае!
Он просто рванулся к собаке в калитке. Кэйр все еще колебался, а когда он колебался, последнее слово принадлежало муромскому увальню.
Ждан махнул рукой.
– Да ладно, ваша честь. Брось манерничать! Пойдем. В самом деле, почему бы не перекусить? И давайте же посмотрим, что там, за калиткой!
За калиткой находился вовсе не двор, чего можно было бы ожидать, а все тот же лес в своем естественном продолжении. Только полоса елей вдоль забора явно была посажена человеческими руками. Зато какие-либо пошлые фонтаны, скамейки, дорожки, беседки или цветники полностью отсутствовали. Везде росла трава, в которой чернели прошлогодние шишки да розовели шляпки грибов.
Земельный участок имел впечатляющие размеры. В одну сторону забор шел вдоль берега, переваливал взгорок, и не было видно, где он там заканчивается. А с другой стороны стена поворачивала к Муром-шляхту и господа студенты припомнили, что тянется она почти до самой дороги. То есть самое малое – с полкилометра. И на всем этом пространстве имелось всего одно-единственное строение.
Примерно в сотне метров от калитки находился невысокий холм, на котором стояла вилла. Здание было сложено из старых, кое-где потрескавшихся, но покрытых лаком и потому сохранивших приятный естественный цвет бревен.
Фасад, обращенный к реке, представлял обширную веранду с распахнутыми по случаю теплой погоды окнами. От веранды к дорожке спускалась крутая лестница с красными ступенями. Первой по ней взбежала Камея. Обернувшись, она подождала, когда поднимутся остальные, а потом с уверенностью хозяйки предложила располагаться в низких плетеных креслах.
– Мы вас на некоторое время покинем, – сказала она, извинившись. – Поскучаете?
– Немножко, – уверила Инджин, очаровательно улыбаясь.
Перед тем как уйти, Камея выглянула в окно и попросила пригласить в кабинет некоего господина де Нанжа. Голубоглазая Изольда ничего не сказала, но на пороге дверей, ведущих во внутренние покои, вдруг зябко повела открытыми, едва загоревшими плечами. Франц при этом вздрогнул.
– Да не пялься ты так, – сказал Кэйр.
– А что, заметно? – удивился архитектор.
– Да как тебе сказать. Не то, чтобы слишком…
– …но в глаз бьет, – давясь от смеха, продолжил Ждан.
Скучать гостям вообще не пришлось. Сначала на веранде появились две хохотушки-горничные. Щебеча, они расстелили на столе скатерть, поставили вазу с цветами, принесли ящичек с превосходными сигарами, а после этого бесследно исчезли. Им на смену пришла несколько полная, но очень красивая женщина с умными и добрыми глазами.
– Меня зовут Магдой Андреевной, – представилась она.
И предложила господам студентам освежиться перед обедом. Получив согласие, повела их в туалетную комнату.
А господа студенты не успевали удивляться. Если снаружи бросалось в глаза подчеркнутое уважение к ландшафту, к естественной флоре, без труда угадывалось явное желание ограничиться самыми малыми изменениями, то внутреннее убранство виллы удивляло полной противоположностью, – количеством вложенного труда. Стремление к максимальному комфорту и даже к расточительности здесь чувствовалось с первых шагов. Уже в коридоре гости ощутили насыщенный, но тонкий и удивительно приятный аромат. Архитектор Франц воскликнул, указывая на стенные панели:
– Да это же настоящий сандал, господа! Я не ошибаюсь?
Магда Андреевна слегка улыбнулась.
– Панели не целиком сделаны из сандала, в них вставлены отдельные дощечки.
– Хорошая штука этот сандал, – заявил Бурхан, поводя носом. – А где он произрастает?