Как бы не старался Арни, но его подопечные имели слишком уж низкую живучесть. Особенно с учётом всех хитростей Павла. Тактики всех дредноутов под его руководством просто выкашивали атакующие их корветы плотным огнём. Сначала ракетным, когда ребята Ван Дайма шли на расстоянии, а затем и бортовым вооружением. Естественно, что в этих тренировках все выстрелы происходили исключительно внутри компьютеров. Никто рисковать не хотел.
И, даже так, Александр готов был признать прошедшую тренировку успешной. Они отработали почти всё. Даже учебные стрельбы ракетами по заранее размещённым мишеням прошли успешно. Правда без участия в них «Ганнибала». Боезапас на него погрузить ещё не успели, так как он буквально только что вышел для испытаний с верфи.
В общем всё прошло отлично. Даже новый реактор, не смотря на все опасения Третьяковской показывал себя превосходно.
Спустя почти шестнадцать часов с того момента, как эскадра покинула орбиту Аркадии, Александр принял решение прекратить учения и возвращаться домой. Они и так значительно удалились от планеты и сейчас находились глубоко во внешней части системы, где их тренировкам не мог помешать плотный транспортный поток вблизи Аркадии.
— В общем, все молодцы. Отлично поработали, — похвалил он своих капитанов, чьи лица сейчас смотрели на него с экрана. — По возвращению устроим полный разбор, а после два дня выходных для всех.
Народ заулыбался и даже вечно недовольным всем Джан, кажется, улыбнулся.
Александр хотел было продолжить, но тут заметил иконку срочного вызова.
— Прошу прощения. Одну минуту, — он быстро переключил дисплей и перед ним появилось изображение Анны.
И встревоженное выражение на её лице ему нисколько не понравилось.
— Что случилось?
— Только что пришло сообщение с «Карфагена», — быстро произнесла она. — Дальний комплекс датчиков зафиксировал всплеск после перехода. Судя по всему, массированный выход из гиперпространства.
Едва только она произнесла это, как Зарин ощутил, будто кто-то засунул его позвоночник в морозилку.
— Есть данные о том, кто это? — спросил он внутренне надеясь на то, что это мог быть запоздалый конвой с беженцами. Такие уже трижды появлялись на пороге Аркадии за последние недели.
Но Анна мрачно покачала головой, развеяв эти надежды.
— Достоверных данных всё ещё нет, но я бы не рассчитывала на удачу. Мы только получили предупреждение. Но, если судить по вектору выхода, то они пришлю сюда со стороны Новой Ирландии и…
— И с их новой базы на территории Альянса, — закончил за неё Александр. — Ясно. Какие-то приказы?
Аня покачала головой.
— Пока ничего конкретного. Видимо они разослали данные всем, как только получили информацию с дальних сенсоров. Я сейчас перекину его тебе.
— Давай.
Открыв тактическую проекцию, Зарин сразу же сбросил на неё координаты предполагаемых незнакомцев.
И практически сразу же тихо выругался.
Они находились практически на противоположной от них части системы. Проводимые Александром учения увели его эскадру от предполагаемой опасности так далеко, как это только было возможно.
Правда оставался один не маловажный нюанс. Точка входа в систему их названных гостей находилась значительно выше плоскости эклиптики, в виду чего они будут идти «вниз» относительно плоскости всей системы. А вот корабли Зарина наоборот, мало того, что находились во внешней части с противоположной от звезды стороны, так ещё ко всему прочему забрались «ниже».
Только на то, чтобы вернуться обратно к Аркадии им потребуется почти семнадцать часов. Просто невыносимо долго.
Оценив ситуацию, Зарин вернулся обратно на канал связи с капитанами остальных дредноутов и быстро описал им ситуацию. Реакция у всех было одновременно разной и в тоже время удивительно схожей. Гаркрист и Штольц выглядели так, словно готовы были броситься в бой по одному только его приказу. Доусман же был слегка растерян, в то время, как Галиченко… ну, на его лице по прежнему было такое выражение, будто эта новость нисколько его не заинтересовала. Он вообще выглядел так, словно единственным желанием для него сейчас была тёплая постель и шесть — восемь часов крепкого сна.
А вот Фарад выглядел странно. Что-то среднее между испугом и полным неверием в реальность ситуации, в которой он оказался.