— Почему…
— Этот обычай мерзок! Я пойду на Арену не ради рабов.
Глядя, как исчезает враг, Дроен молча сжимал в руке амулет. Но слово он сдержал. И никто: ни эскиды, ни Эшора, ни Индра, не узнали о ночном визите хранителя. Так он сжимал её весь поединок. И когда впервые пал рось, надежно спрятал амулет в кармане дрожащими от напряжения пальцами, впервые позволив себе глубоко вздохнуть….
Заметив сгрудившихся вокруг него толпу ребятишек, Соун задорно улыбнулся и, театрально выхватив из ножен на стене легкий меч, устроил настоящее представление. Резкие взмахи, прыжки, стремительные выпады сменялись мерным покачиванием меча и плавными почти танцующими движениями эскида. Наконец, меч вернулся в ножны. Восхищенные вздохи детворы были ему лучшей наградой.
Двумя громкими хлопками Дроен призвал вернуться всех на свои места и продолжить занятия.
С черного входа вошли Кэрл и Феста. Обе девушки были невысокого роста, однако на этом их схожесть заканчивалась. Значительно более изящная и хрупкая на вид белокурая Феста превосходила свою подругу не только в миловидности облика, но и в технике ведения боя и в мастерстве. Тихо, стараясь не нарушать ход тренировок, они присоединились к Рыжему. Вскоре подошли еще трое. Заслонившись от детей ширмой, они встали в позиции. Эшора опять не явилась на тренировку, и Соун вновь оказался в паре с Кэрл, чему девушка была несказанно рада. Обменявшись короткими приветствиями, они приготовились к бою.
Глава 5
Дрожащее изображение венседа все время искажалось помехами — слабый сигнал — бич этих прекрасных мест. Березань — красавица. Заливные луга, голубое небушко, зимы и весны во всем своем великолепии девственной природы… вот только вести дела отсюда совершенно невозможно!!!! Хорс сдержал гнев и попытался вновь поймать нужную частоту. Получилось!
— Я спросил тебя о его здоровье! — сквозь помехи Повелитель пытался углядеть образ собеседника. — Как себя чувствует Хранитель Лиалин?
Венсед чуть склонил голову, не находя ответа.
— Забавно! А я думал: Лин чему-то да обучил тебя!!! — раздражение прорвалось наружу, и Хорс уже не желал его контролировать. — Если ты такой бесполезный, то, что вообще делаешь возле него?
— Вы меня не правильно поняли, Повелитель. Дело не во мне и моих возможностях. Вы же видите, — широким жестом венсед описал пространство. — Это полный изолятор. Мир-между-мирами! Здесь нет мест силы, нет энергетических потоков! Ему просто неоткуда подпитываться. Он впал в кому. Состояние Хранителя полностью соответствует тому месту, где он сейчас находится!
Голограмма рассеялась, оставив Хорса наедине с его мрачными мыслями. Необходимо бы идти к Ютре, как никак он духовный наставник Лиалина… или нет… к Перуну. Странные шутки у тебя Кайсар!
Вызвав своего велина, Повелитель растаял в сиреневатой дымке.
Грозовые Владения Повелителя Повелителей давно уже перестали впечатлять Хорса своей масштабностью. Миновав их безо всякого интереса, Повелитель оказался в Приемной зале кайсара. На входе его ждала одна их многочисленных облачных дев, населявших владения Перуна.
— Чем могу быть полезна Вам, Повелитель? — ее тонкий мягкий голос, был похож на эхо.
Длинные волосы роскошными волнами струились по нежным плечам, пышной груди, белоснежному сарафану…
Хорс на секунду даже забыл: зачем он здесь — слишком хороша была полюбовница Кайсара.
— Мне необходимо переговорить с Перуном. Лично, — словно очнувшись ото сна, быстро и четко доложил он.
Дева печально опустила глаза.
— Увы. Наш кайсар занят одним неотложным делом. И его отсутствие продлится до восхода следующей луны.
— Это чем же таким важным он занят, что не может принять МЕНЯ? — волна раздражительности, утихшая было при виде этой голубки, поднялась с новой силой. — Лучше бы ты мне девочка сказала!
Дева испуганно шарахнулась назад, но не убежала, а, собравшись духом, ответила:
— Говорю же вам, Повелитель, кайсар Вас не примет! Ни вас, ни кого бы то ни было из Десницы Сварога! Он велел передать: «всему свое время».
Хорс едва сдержался, чтобы не развеять бедняжку по ветру, и, сверкнув подобно огненной вспышке, исчез.
Мир-между-мирами…. Пустота… ничто…нигде… Хорс торопливо шел по узкой тропе, усыпанной серым гравием. То там, то здесь раздавалось призрачное эхо бестелесных теней — голоса тех, кого поглотило это страшное место.
Пространство вокруг Повелителя могло принять любой образ от бездны ночного звездного неба до имитации мегаполисов Ирия. Стоило только представить, и этот мир стал бы огромным благоухающим цветком или же выгребной ямой. Все зависело от воображения проникшего в него. Но Хорсу было не до фантазий. Он видел этот мир таким, каким он и являлся: безликим, бездушным, пустым….
Место заточения Лиалина не походило ни на дом, ни на пещеру. Всего лишь сфера, созданная из клубящегося серого тумана. Шагнув сквозь его плотную пелену, Хорс едва не налетел на того самого венсенда, с которым ругался с утра. Ответив на протест лекаря, угрожающим взглядом, Повелитель откинул невзрачного грязного цвета полог и увидел, наконец, друга.
Лиалин был бледен до такой степени, что казалось, будто ни одной капли крови не осталось в нем. Жизнь уходила из него. Медленно и безвозвратно. Хорс протянул было руку в желании коснуться друга, но не сделал этого, так и простояв с протянутой рукой и затуманенным взором до тех пор, пока венсед не выдержал и не заявил громко и четко, что ни-ко-му не позволено навещать Хранителя. Словно очнувшись от забытья, Повелитель прорычал нечто совершенно нечленораздельное и, обдав венседа искрами, исчез.
А дома грязь и тишина. Хорс в бешенстве опрокинул посудный шкаф. К чему вся его мощь, если он не способен помочь одному человеку. Он может создать звезду и заставить её пылать, может заставить зазеленеть сухое дерево, но вдохнуть жизнь в умирающее тело не способен. Звон бьющейся посуды привел его в реальность. Хорс оглянулся вокруг себя. Повсюду валялись битые черепки. Нет. Так делу не помочь… Заглянув под лавку, Повелитель, удовлетворенно хмыкнув, извлек бутыль самогона. А вот так вполне реально!
Перун восседал на своём огромном троне. И ждал. Сизые клубы, изредка пронизываемые голубыми зигзагами молний, вздымаясь и расстилаясь, расползались по холодному каменному полу. На стенах горели яркие факелы. Наконец, перед ним сгустилось и рассеялось сиреневое облако, представив перед Кайсаром ошалевшего от неожиданности Хорса.
— Перун?! — удивлённо и разочаровано выдохнул он и мгновенно собрался. — А я-то было подумал, что полюбовнице моей увидеть меня не терпелось.
По ногам скользнул желтоватый разряд. Повелитель тихо ухнул, но промолчал.
— Ты опять пьян! — Перун недовольно дернул губой.
Хорс молчал, наблюдая, как, гулко вздохнув и поднявшись, Перун спускается к нему по каменным ступеням. Впрочем, говорить ему было нечего, он был действительно пьян. Вот только мнение Кайсара по этому поводу его совершенно не интересовало. За спиной посветлело. Хорс не увидел, а скорее почувствовал это.
— Подожди меня в своих Владениях. Я скоро буду, — едва слышно шепнул на ухо тёплый как солнечный свет голос Дашубы. — И будь трезв.
Хорс чуть заметно кивнул головой и исчез в сиреневатой дымке. Дашуба не спеша приблизился к Кайсару, рассеивая своим вечно-чистым сиянием сизые туманы Перуна.
— Что же ты, мой правящий брат, творишь?
Перун поднял на старшего брата тяжелый взгляд. Ох, не любил он, когда Дашуба в его дела вмешивался. И появлялся-то он редко и положением своим не пользовался, а только и по сей день ему перечить боялись, словно он всё ещё Кайсар.
— Как ты осмелился вмешаться в наш разговор и отослать его? По какому праву ты являешься ко мне без зова и важных вестей? — голос Перуна гремел громовыми раскатами в зале. — Был суд, и было решение. Однако Хорс не желает приговор исполнять, он не только не смирился за полной изоляцией Хранителя Лиалина, но собственноручно ее нарушает, постоянно проникая в мир-между-мирами! А если он того не делает, то пьет днями на пролет!