«Иранский ВП?» — написала она, пересылая письмо в отдел информационных операций, используя принятое в ЦРУ сокращение термина «виртуальный перебежчик». В этом подразделении занимались компьютерным обеспечением тайных мероприятий. На всякий случай Джана отправила копии в ближневосточный отдел, человеку, курирующему Иран в аппарате начальника Национального разведывательного управления, и в отдел по операциям в Иране. Адресов много, но откуда ей знать, кто именно должен с этим работать?
Одно из этих писем попало к Гарри Паппасу, новому главе отдела по операциям в Иране. Поначалу он не обратил на него внимания. Ему некогда было смотреть на воду, не говоря уже о кругах, идущих по ней.
Гарри был большим человеком в организации, которая становилась все ничтожнее. У него было подвижное лицо, большой рот с мягкими губами, щеки, покрытые морщинами от солнца и бессонных ночей, вьющиеся волосы, с возрастом ставшие тускло-серыми, как угольный шлак. Самым непривлекательным в нем были глаза: в них читалась смесь ярости и усталости, с которой он не мог справиться, как ни старался. Он пришел в Управление в качестве военного советника в восьмидесятых, после отставки из армии. Первым его заданием была подготовка «контрас» в Никарагуа. Так у него появился плохой испанский, с массачусетским акцентом. Потом к его знанию языков добавились плохой русский, а теперь и плохой фарси. Но похоже, люди всегда понимали Гарри Паппаса, на каком бы языке он ни изъяснялся.
«Если люди не понимают, что сказал Гарри, он просто повторяет это громче», — говорил его лучший друг Эдриан Уинклер. Он был англичанином и, как и большинство офицеров британской разведки, знатоком языков, который всегда говорил тихо. Как и Гарри, Уинклер был весельчаком. Как бы печально все ни выглядело, Гарри никогда не мог удержаться от острот и ругани. Это всегда помогало ему выжить на службе в зазеркалье секретного ведомства.
Впрочем, все знали, что Гарри Паппас затаил в своем сердце глубокую рану. Несколько лет назад в Ираке он потерял единственного сына. Происходящая там неразбериха была противна всем в Управлении, но для Гарри это было чем-то большим. Именно поэтому он и согласился возглавить отдел по операциям в Иране: чтобы попытаться справиться с этой болью.
Но сегодня ничего не помогало. Стол ломился от бумаг, а читать их у Паппаса не было никакого желания. Его вызвали на доклад в сенатский комитет по разведке, к людям, которых он считал прощелыгами и болтунами. Сам директор, не больше и не меньше, приказал, чтобы он выступил перед представителями Совета национальной безопасности. Гарри очень хотелось отказаться и от того и от другого, но он понимал, что ему этого не позволят.
Всем нужно одно и то же. Директор ЦРУ, глава Национального разведывательного управления, Белый дом, депутаты Конгресса просто стонали, требуя больше информации о Тегеране. Если в повестке ежедневного доклада президенту не значилось такого вопроса, то он сам спрашивал: «Что насчет Ирана?» Директор считал само собой разумеющимся, чтобы Паппас еженедельно ходил с докладом в Белый дом к президенту. Так сказать, для демонстрации флага и произнесения стандартных извинений. Гарри всеми силами отказывался от этого. В компании этих людей он чувствовал себя очень неуютно.
Ему хотелось сказать президенту совсем другое. «Не лезьте ко мне. Успокойтесь, подождите, потерпите». Но именно этого он и не мог произнести. В особенности по отношению к тем людям, которые швыряли ему кучи денег из бюджета секретных ведомств. От Гарри требовали роста показателей. Больше оперативников, больше резидентур, больше завербованных. Судя по всему, разведку считали чем-то вроде водопроводного крана, который можно открыть шире, если просто вложить в это денег. У Паппаса не хватало заданий для тех сотрудников, которые были у него на службе в данный момент, так зачем же набирать новых? Самое последнее, что ему нужно, — это увеличение штатов, чтобы все сталкивались лбами и посылали друг другу пачки сообщений, делая вид, что работают. Но власть имущие продолжали выделять деньги. Это создавало у них ощущение того, что они хоть что-то делают.
«Не борись с проблемой». Этот девиз, прочитанный Гарри много лет назад в биографии Джорджа К. Маршалла,[1] стал одним из любимых. Он долго думал над смыслом этой фразы, пока наконец не понял ее. «Проблемы надо решать, а не бороться с ними», — вот что имел в виду великий генерал. Выяснить, в чем суть проблемы, и разрешить ее. Гарри умел это делать. Он был не из тех ловкачей, которые стараются продемонстрировать напряженную работу мысли. Он родом из Вустера, штат Массачусетс, и начинал свою службу громилой в спецназе Управления. Паппасу нравилось, когда ему верили на слово.
1
Маршалл Джордж Кэтлетт (1880–1959) — государственный и военный деятель США, лауреат Нобелевской премии мира.