Ларсен обвел глазами притихшую комнату. Как ни странно, спор с Бейлисом подбодрил его, он чувствовал себя гораздо увереннее. Однако в глубине души еще таилось нервное волнение, заставлявшее его беспрестанно оглядываться на двери в кухню и спальню.
Он прибыл в Комплекс пять дней назад, находясь на грани нервного срыва. Целых три месяца, практически без выходных, он вместе с группой корректировал программу мозгового стимулятора, созданного Электронной компанией для Психиатрического фонда. По сути, это была модель центральной нервной системы, состоявшая из огромного количества компьютеров, каждый из которых хранил в банке памяти ту или иную функцию мозга: сон, возбуждение, агрессивность и т. д. Встроенные в стимулятор, они помогали «проиграть» различные стадии психических заболеваний.
Группа, работавшая над созданием стимулятора, находилась под наблюдением Бейлиса и его коллег. На одном из еженедельных осмотров у Ларсена нашли крайнюю степень переутомления, Бейлис отстранил его от работы и направил на отдых в Комплекс.
Ларсен обрадовался возможности переменить обстановку. Первые два дня он бродил между опустевшими коттеджами, любовался белыми барханами, ощущая в голове блаженную тупость, оставшуюся после барбитуратов, прописанных ему Бейлисом. Ложился спать в восемь вечера и просыпался в полдень. Он был рад одиночеству и не хотел никого видеть.
На третий день пребывания в Комплексе Ларсен решил съездить в пустыню и осмотреть заброшенную кварцевую выработку в одном из каньонов. Гараж примыкал к коттеджу со стороны кухни — он был оборудован дверью из гофрированного железа, которая поднималась вверх, под крышу.
Ларсен выкатил машину на бетонированную площадку. Вернувшись за термосом, оставленным на верстаке у задней стены гаража, он заметил канистру с бензином, стоявшую в углу. В задумчивости он застыл у верстака, подсчитывая расстояние в милях, и на всякий случай решил захватить канистру с собой. Он отнес ее в машину и повернулся, чтобы закрыть гараж.
Солнечный свет, отражавшийся от гофрированной поверхности железа, слепил глаза.
Ларсен уперся в край застрявшей двери, рывком приподнял ее и попытался опустить. Дверь не поддалась, зато в потоке света возле верстака у стены он увидел фигуру — смутную, но вполне реальную. На человеке был светло-кремовый костюм, синяя тенниска и легкие прогулочные туфли. Он стоял неподвижно, глядя как бы сквозь Ларсена. У незнакомца было одутловатое лицо с густыми щетинистыми усами и усталые серые глаза.
Держась обеими руками за дверь, Ларсен в испуге уставился на него. Как тот мог попасть сюда? В гараже ни окон, ни дверей, кроме той, у которой стоял он сам. Ларсен хотел окликнуть человека, но тот шагнул и вышел из тени. Ларсен в ужасе отпрянул. Темные пятна на костюме были не тенями, но очертаниями верстака позади него.
Тело и одежда человека оказались прозрачными.
Подстегнутый страхом, Ларсен ухватился за дверь и с грохотом опустил ее. Он мгновенно вспотел; прерывистое дыхание с хрипом рвалось из груди.
Когда через полчаса Бейлис подъехал к Комплексу, Ларсен все еще держался за дверь.
Ларсен отшвырнул книгу и взглянул через окно на пустыню. Гостиная внезапно показалось ему мрачной и темной, как камера для больного клаустрофобией. Он вышел во двор, на свежий Доздух.
Ларсен достиг края бетонированной площадки и обернулся. Коттеджи, выстроившись полукругом по периметру площадки, казалось, приникли к земле. Позади них высились до неба огромные горы. Приближался вечер, и красный диск солнца повис над ними, подарив барханам длинные тени. Ларсен пристально изучал коттеджи: нигде не было видно признаков жизни. Лишь слабое эхо нестройной музыки из дома Бейлиса доносилось до него. Пейзаж казался написанным сюрреалистом.
Задумавшись, Ларсен почувствовал, как что-то словно щелкнуло в голове. Ощущение было неявным, напоминающим затихающий радиосигнал или неясное намерение, случайно возникшее, но тут же забытое.
Он вернулся к коттеджу, заметив, что оставил дверь на кухню открытой. Проходя мимо гостиной, он заглянул в окно. На диване, скрестив ноги, сидел человек, склонившийся над томом Кречмера. На нем был тот же кремовый костюм, те же легкие туфли, как и в прошлый раз. Но сейчас он не казался привидением. Руки и одежда выглядели плотными, осязаемыми. Мужчина переменил положение, опершись локтем о диванную подушку, и перевернул страницу, перегнув корешок книги.