— Каждой сохранившейся резервации мутантов выделяется собственная планета, — пояснил Аскар специально для Собри. — Косвенная Сущность дарит каждому подвиду самостоятельное будущее, свободное от вмешательства со стороны других. Даже часть титанистов будет править своей Землей, где нет ни инопланетных захватчиков, ни угрожающих честолюбивым планам врагов из будущего. И то же самое относится к расе, обитающей в будущем: там ведь тоже есть разные нации и фракции, и некоторые из них будут спасены.
— А остальные? Что предстоит остальным — аннигиляция?
— Да, почти что так. — Глаза у Аскара пророчески заблестели. — Будет Армагеддон, великая война во времени. И будет столкновение встречных временных систем. Но знаете, вероятно, будут и выжившие. Уже сейчас титанисты готовят чертежи защитных бункеров, проектируют мощные поля искусственного времени, способные ослабить последствия столкновения. Некоторые бункеры — думаю, немногие — устоят. При том условии, что оборудование окажется достаточно прочным. И горсточка титанистое уцелеет даже тогда, когда все кончится, уцелеет на немыслимо опустошенной Земле и будет тем не менее пытаться построить что-то заново…
— А это расщепление времени — когда оно произойдет? Скоро?
— Уже произошло, — ответил Аскар. — Произошло еще прежде, чем легионеры вытащили меня из обсерватории…
«Интересно, — подумал Собри, — а как там в резервации у амхраков? Заметили друзья, что обстоятельства резко изменились, или еще нет?..» В любом случае приятно узнать, что цивилизация амхраков не погибла, что она будет продолжаться.
Титан-майор Браурн резким взмахом сбросил со стола весь ряд видеокоммуникаторов. Все равно никто больше не звонил.
Браурн был в кабинете один. Даже адъютанта уже пришлось отослать на баррикады. Видно, настало время дать последний бой.
Решительным шагом он вышел из штаба на улицу. По всем сведениям, штаб оставался последней точкой, еще не сданной противнику, и следовало ожидать атаки с минуты на минуту.
Перед зданием, которое он выбрал под штаб, лежала площадь под крышей, смахивающая на галерею. Оборонительная позиция была превосходной: враг не мог приблизиться иначе, чем преодолев длинную и широкую улицу, где не нашлось бы никакого укрытия. Но Браурн уже усвоил, что против трюков этих подлых чинков бессильны все стратегические соображения.
Он едва добрался до перегораживающей улицу стальной баррикады и только-только успел сказать солдатам ободрительные слова, как свершилось. Чинки появились сразу и повсеместно, некоторые даже по эту сторону баррикады, и кто-то сошелся с ними в яростной рукопашной, а кто-то предпочел по-прежнему вести огонь вдоль улицы. В который раз Браурну выпало наблюдать смертельные приемы хока, но, к счастью, чинки уступали его людям в численности. А впрочем, нет: довольно было бросить взгляд на улицу, чтоб увидеть их синюю форму и шлемы-колпаки. Чинки то возникали, то исчезали, продвигаясь по площади как призрачные тени. Ну что это за противник, если половину времени он не виден вообще!
Внезапно майор издал громогласный, почти радостный рык. В один прыжок подскочив к укрепленной огневой точке, он оттолкнул заряжающего и сорвал тяжелый пулемет с треноги. Обычно такой пулемет поднимают вдвоем, но Браурн перевалился через баррикаду, волоча за собой пулеметную ленту, и дал длинную очередь от бедра.
— Нечего отсиживаться! — заорал он солдатам. — Выходите и покажите им!..
Он брел по площади, пошатываясь и беспрерывно стреляя из тяжелого и неуклюжего пулемета. Пулемет был нацелен приблизительно туда, где чинки появлялись и исчезали чаще всего. «Это по-мужски, — внушал он себе. — Погибнуть сражаясь, сражаясь до последнего дыхания с ордами недочеловеков…»
Он продолжал стрелять до тех пор, нока чья-то рука не коснулась его шейных позвонков. Тогда он умер.
Войска в синих мундирах заполнили площадь перед балконом, где собрались Сюмень, Собри и премьер-министр Вэн By с членами своего кабинета.,
Сюмень нервно облизывал губы. Это была его идея — выставить кабинет Зоны Покоя перед строем солдат-победителей. Почтенные официальные лица потеряют свой привычный престиж, будут казаться слабыми и уязвимыми. А рабочие увидят своими глазами тех, кто лишил их основных человеческих прав.
К большому его удивлению, Вэн By высказался в пользу подобного противостояния. По-видимому, он не улавливал намерений Сюменя и тем не менее любезно поблагодарил его за организацион ные усилия. «А что, — подумал Сюмень, — может, со стариком стоило бы поговорить откровеннее…» Ведь вот сейчас премьер не затруднился найти плавные звучные фразы, чтобы выразить признательность рабочим Зоны Труда за столь своевре менное вмешательство.