Завершение работы над списком, как объясняет лама, будет означать, что человечество выполнило свое историческое предназначение. И когда два наладчика, установив компьютер, отправляются в аэропорт, чтобы лететь домой, они замечают, что звезды начинают гаснуть… Аналогичный случай описывается в рассказе Роберта Шекли «Безымянная гора», в котором говорится о космической экспедиции, сталкивающейся с множеством будто бы вполне заурядных «накладок». Из финального монолога (к сожалению, риторического) становится ясно, что человек суть дерзкая медуза и космос от него устал. Это подтверждает сеанс связи с Землей, благодаря которому астронавты узнают о разыгравшихся на родной планете стихиях вообще и затоплении Австралии в частности.
Два последних произведения, полностью отвечающие теме грядущей гибели рода человеческого, возможно, отражают также определенные неосознанные опасения по поводу того положения, в какое может поставить нас внезапная осведомленность, если мы не будем осторожны… Я еще вернусь к данной теме, а пока давайте займемся особой категорией текстов, содержащих мнение, будто небольшой сбой в системе способен превратить людское существование в своеобразное кукольное шоу. Иногда сия идея трактуется довольно легковесно, как в рассказе того же Шекли «Ловушка», герой которого попадает в каменный век всякий раз, когда пытается выйти из своей квартиры. Причиной «временного сбоя» оказываются бракованные атомы, использованные Конструктором (эдаким космическим садовником-декоратором) при строитель-ствё этого уголка Вселенной. Поломка устраняется без проблем, даже галактику переделывать не приходится. Словом, Шекли шутит… Зато другим не до смеха. В сочинении Фредрика Брауна «Сойти с ума», например, человеческая жизнь, войны трактуются как игра одних частей некоего организма против других его частей. Познакомившись всего лишь с клеточкой названного организма — муравьем, ползущим по мебели, — главный герой, как и было обещано, сходит с ума. Еще одно сочинение, «Согласованный интерес», представляет историю нашей цивилизации как побочный результат попыток путешественника во времени собрать деньги, чтобы построить машину времени, чтобы отправиться в прошлое, чтобы вновь начать собирать деньги. Среди вариаций на заданную тему — рассказ Фредерика Пола о человеке, который обнаруживает, что он и все его друзья — созданные в рекламных целях андроиды, а также произведение Рэя Бредбери о некоем жителе Среднего Запада, коса которого, срезая пшеницу, отмеряет людские судьбы. Боязнь оказаться марионеткой, узнать, что тобой манипулируют, довольно часто овладевает персонажами фэнтези и НФ. Причем враги, как правило, избегают физического столкновения и сосредоточиваются на овладении разумом (см. роман Рооерта Хайнлайна «Кукловоды»). Кстати, далеко не всегда дело сводится к опасению утратить индивидуальность и свободу воли: зачастую гораздо уместнее воспользоваться формулой Альфреда Бестера из повести «Человек Без Лица»: «Когда становится трудно, поневоле склоняешься к мысли, что все это выдумка, мистификация». Вероятно, я должен добавить, что не вижу в упомянутых произведениях ни новизны, ни особых литературных достоинств, однако обязан был проанализировать их как исследователь.
Но вернемся к теме опасности, которую могут представлять для человечества знания (сиречь наука). Не останавливаясь подробно на «лобовых» вариантах ее решения (бесчисленные опусы о вышедших из повиновения роботах), рассмотрим ее, так сказать, экскапистскую ипостась, выражающуюся, в частности, в ностальгии по сельскому образу жизни. Разумеется, ностальгия эта характерна не только для писателей-фантастов, однако энтузиазм, с которым последние ей отдаются, потрясает. Вспомним Уильяма Морриса, вспомним роман Ричарда Джеффриза с актуальным названием «После Лондона», вспомним «Облик грядущего» Уэллса. И отметим, что, в отличие от названных авторов, большинство наших современников не в состоянии понять, сколь трудным будет возвращение в деревню: как правило, они ограничиваются описанием страданий человека в перенаселенном городе. Тем не менее желание оказаться в лесу и услышать пение птиц выражается совершенно определенно. И чем скорей мы это сделаем, тем лучше — таков очевидный подтекст «Мозговой волны» Пола Андерсона: Земля выходит из электромагнитного поля, сдерживавшего развитие людского интеллекта, и в скором времени городская цивилизация оказывается вытесненной новым образом жизни. Сходное решение предлагает Клиффорд Саймак: герой его романа «Кольцо вокруг Солнца» также обретает «растительный рай», причем не на какой-нибудь там отдаленной планете, а на некоей «правильной» Земле, расположенной в соседнем измерении (символично, что и попадает-то он туда не при помощи технических чудес, но благодаря полумистическому ритуалу, использующему его воспоминания о деревенском детстве). Антигородские эскапады вообще типичны для Саймака, плодовитого и эмоционального писателя, ставшего певцом американской глубинки и всевозможных добродетелей ее обитателей. А вот в Англии подобные произведения крайне редки (мне приходит на ум только «Пора отдохнуть» Джона Уиндема).