Рэднал взял в руки радиофон.
— Мы нашли таймер. И провода, которые, очевидно, ведут к звездной бомбе. Птичка-коприт вырвала детонатор, которым крепалганцы соединили таймер с бомбой.
— Птичка-коприт… — Теперь это произнес Туранд вез Нитал. Судя по всему, он был ошеломлен не меньше остальных, но быстро сумел взять себя в руки. — Что ж, превосходные новости. Я немедленно отправляю к вам команду саперов. Все, конец связи.
Пеггол вез Менк осмотрел таймер; его взгляд не отрывался от зеленой стрелочки, рассекавшей пополам знак нуля.
— Как, по-вашему, глубоко ли установлена бомба?
— Я, конечно, не знаток геологии, но чтобы вызвать разрушение горных пород, ее, вероятно, нужно зарыть довольно глубоко, — ответил Рэднал. — Если Туранд вез Нитал считает, что саперы успеют извлечь бомбу до наступления темноты, боюсь, его ждет сюрприз.
— Как крепалганцы ухитрились установить здесь бомбу? — спросил Импак вез Потос. — Ведь ваши сотрудники…
— Котлован-Парк обладает обширной территорией, — заметил Рэднал.
— Я знаю. Кому, как не мне, знать — я столько прошагал по нему, — со вздохом произнес Импак.
— И все же…
— Люди редко заходят в эту часть. Я, например, никогда не водил сюда группы. Конечно, крепалганцы рисковали, однако не слишком сильно.
— Нужно позаботиться о том, чтобы исключить возможность повторения подобной угрозы, — сказал Пеггол вез Менк. — Может быть, следует расширить милицию Парка или расположить здесь армейскую базу, или открыть подразделение Глаз-и-Ушей — не знаю, надо решить, какие меры обеспечат большую безопасность. Но что-то сделать необходимо.
— Также надо учитывать, какие меры меньше повредят Котлован-Парку, — заметил биолог.
— Согласен, хотя этот фактор далеко не самый важный, — ответил Пеггол. — Подумайте, Рэднал вез: если Барьерные горы падут и Западный океан затопит Низину, это сильно повредит Котлован-Парку?
Рэднал открыл было рот, чтобы запротестовать. Задача сохранения Парка в первозданном виде всегда была для него жизненно важной. Человек своей деятельностью безобразно изувечил Низину; территория заповедника служила единственным напоминанием о том, какой она была. Но последние дни он провел, мучаясь опасениями, что в следующее сердцебиение утонет, а уж сегодня-то вовсе в этом не сомневался. И если бы он утонул, его родная страна Утонула бы вместе с ним. По сравнению с этим расквартированные в Парке солдаты казались сущим пустяком.
Биолог не произнес ни слова.
Рэднал давно не был в Тартешеме, хотя столица располагалась совсем недалеко от Котлован-Парка. И уж тем более ему не приходилось ехать через город в открытом автомобиле, когда людские толпы, шумно ликуя, выстраивались вдоль дороги. Наверное, это должно было доставлять удовольствие; Пеггол вез Менк, сидевший рядом с ним, явно получал удовольствие: он улыбался и махал рукой, словно только что стал верховным жрецом. А Рэднал, проведя столько времени на необъятных просторах Низины, в одиночестве или с маленькими туристскими группами, скорее пугался огромных людских масс, чем радовался восторженной встрече. Он нервно поглядывал на высокие здания, нависавшие с обеих сторон центральной улицы, и чувствовал себя проходящим по мрачному каньону, а не по рукотворным аллеям столицы.
— Рэднал! Рэднал! — скандировала толпа, как будто все знали его достаточно близко, чтобы обращаться по имени. У толпы был и еще один клич: — Коприт! Коприт!
Этот последний клич помог Рэдналу успокоиться. Увидев его улыбку, Пеггол сказал:
— Можно подумать, что здесь собралась выездная сессия общества орнитологии.
— Да, — отозвался Рэднал. — Может, и плохо, что на церемонии нет того самого коприта.
Пеггол взметнул вверх бровь.
— Вы же сами убедили наших доблестных солдат оставить его в покое.
— И правильно сделал, — ответил Рэднал.
Поместить птицу, укравшую детонаторные провода, в клетку показалось ему верхом несправедливости. Котлован-Парк для того и существовал, чтобы дать всем тварям возможность жить свободно и как можно меньше общаться с человеком. Благодаря птичке-коприту это оставалось возможным и далее, и нельзя в награду сажать его в клетку.
Машина выехала на площадь перед дворцом Наследственного Тирана и остановилась у величественного здания, где жил Бортав вез Памдал. На лужайке перед домом воздвигли трибуну. Складные стулья, обращенные к ней, заполнили высшие сановники Тартеша и других государств.
Крепалганцсв на этих стульях не было. Наследственный Тиран выслал представителя Крепалганского Единства, депортировал из Тартеша всех крепалганских граждан и закрыл границу. Ничего более он пока не предпринимал. Рэднал кипел от возмущения и в то же время одобрял подобную осторожность. В век звездных бомб приходилось быть предельно осмотрительным.