Вино оказалось вкусным. Едва Кирон успел выпить, кружку наполнили снова. Он глотал дорогое красное французское вино и чувствовал, как руки и ноги его наливаются теплом.
— Капитан Жирод, — спросил он хриплым голосом, — можете ли вы высадить меня на британский берег?
— Только укажите место! — рассмеялся капитан. — Ради вас, мой друг, я проведу «Мари-Франс» даже под пушками Адмирала Смерть.
Кирон улыбнулся.
— Будет достаточно, если вы доставите меня на пару километров восточнее Литтл Хэмптона.
— Пойдемте вниз, месье, там светло и тепло. Вы выпьете еще, а я посмотрю карту… Мы ведь довольно далеко от побережья. Нам потребуется время. Не думаю, что стоит высаживаться затемно, это есть dangereux… опасно.
— Я привык к опасности.
— Pardon. Je suis un fou[9]. Пойдемте вниз. Отдых.
— Капитан, я бы предпочел еще немного побыть на палубе. Мне хочется полюбоваться звездами.
— Ah, les etoiles, звезды! — Капитан Жирод удивленно покачал головой. — Это ваш корабль, месье.
Кирон запрокинул голову в ночное небо. Оно было по-настоящему прекрасно. Странно, раньше он не замечал, как красивы эти точечки света, разбросанные по великой и загадочной тьме, которую люди прозвали небесным сводом.
Неожиданно Кирон начал смеяться. Он смеялся потому, что вдруг понял: собственная судьба перестала быть ему безразличной. Совсем недавно ему было все равно, останется он жить или нет. Сейчас он знал, что очень хочет жить. Смотреть в звездное небо такими же ночами, как эта. Построить много воздушных шаров и других летающих машин. Прижимать к себе любимую и желанную Петрину. Смотреть, как растет его сын… Жить… Создавать и помнить… Страдать и радоваться… Жить!
Кирон хохотал во весь голос и ничего не мог с собой поделать. «Наверное, это вино, — твердил он себе, чувствуя огонь во всех членах, — я не привык к французскому вину». Но он понимал, что дело не в вине. Это… Что же это? Жизненная сила! Вот удачная фраза. Ему казалось, что раньше никто не знал таких слов. Жизненная сила. Эта она вытягивает из земли цветы и колосья, делает женщин прекрасными и заставляет мужчин… некоторых мужчин… поднимать глаза к небу.
— Однажды, — произнес Кирон, глядя на Сириус — самую яркую звезду небосвода, — дети моих детей долетят до тебя. Ты не думай, яркая звезда, что люди тебя не достанут.
И он снова рассмеялся, дивясь тому, как мог натолкнуться на него в огромном океане французский кораблик, как совершенно случайно его вернули к жизни.
— Клянусь Молотом, — кричал он, — астролог Маркус еще посрамит всех сомневающихся!
Склонившись над картами в своей каюте, капитан Жирод слышал доносящийся с палубы безумный хохот. Он пожал плечами. Известно, что все англичане малость тронутые, а этот, в одиночку противостоявший мощному вооруженному флоту, разумеется, просто сумасшедший.
16
Капитан Жирод сдержал свое слово. Он вывел «Мари-Франс» к южному побережью Британии точно в трех километрах к востоку от Литтл Хэмптона. Звезды потускнели на загорающемся светом небосводе, когда Кирон перебрался с борта французского судна в свою маленькую лодчонку.
— Месье, — произнес капитан Жирод. — Вы оказали нам честь своим присутствием. Примите наш скромный дар и не забывайте нас. — Он вручил Кирону бутылку с «живой водой». — Уверен, что придет день, и наши народы снова будут трудиться вместе. Выпьете за это?
— Выпью. Капитан Жирод, вы спасли мне жизнь, но я ничего не могу предложить вам в дар.
— Месье Кирон, ваш дар мы уже получили. Это было потрясающе. Un homme du ciel centre les bateaux de L'Amiral Mort[10]. Мы будем рассказывать об этом детям своих детей. Мы получили ваш подарок. Soyez tranquille. He волнуйтесь.
— Я прошу вас еще об одном одолжении, капитан. Дайте мне жира и чем разжечь огонь.
— Pourquoi?[11] Вы не сможете атаковать с этой маленькой лодки.
— Нет, месье. Я хочу ее сжечь, когда доплыву до земли. Она хорошо мне послужила, и я не желаю, чтобы ею пользовался кто-то еще.
— Месье Кирон, я понимаю.
Немедленно принесли большую бутыль жира, какие-то старые тряпки и горящую свечу в подсвечнике. Кирон осторожно спрятал свечу, чтобы ветер не задул пламя.
— Прощайте, капитан, и спасибо. Счастливого вам возвращения домой.
— Bonne chance, monsieur[12]. Мы преклоняемся перед вашим мужеством. О вас будут помнить.
Кирон греб к виднеющемуся вдали пустынному берегу. На море была легкая рябь, но волны его подгоняли. «Мари-Франс» плавно развернулась и, как привидение, исчезла в предрассветном тумане.