Вообще, если судить по содержанию и тону некоторых высказываний Спилберга, сделанных уже после съемок, главным и едва ли не единственным критерием в оценке его новой картины должен быть уровень организационно-технических решений, прежде всего «идеология» и исполнение спецэффектов. Обо всем этом он говорит с удовлетворением и нескрываемой гордостью и, стало быть, считает фильм в целом успешным, хотя, надо отдать маэстро должное, не относит «Затерянный мир» к серьезному кино: «После «Списка Шиндлера» мне не хотелось браться за серьезный фильм. Возвращаясь к режиссуре после трехлетнего перерыва, я не стал нырять в омут, а пошел по мелководью и постепенно привык к воде. Я решил сделать что-нибудь хорошо мне знакомое».
Спецэффекты «Парка-2» (особенно при просмотре на большом экране) без сомнения оценит и профессионал, и дилетант. Первое достоинство в том, что, их не так много, как могло бы быть. Если в снятом почти пять лет назад «Парке Юрского периода» совмещение компьютерной графики и обычной съемки применялось 59 раз, то в «Парке-2» — фильме эпохи расцвета компьютерные технологий — всего лишь 75 раз. Для сравнения можно напомнить, что в фильме «Смерч» («Twister») насчитывается 350 оптических «композитов».
Разрабатывая «идеологию» съемок, Спилберг решил не отказываться от сложных в изготовлении и управлении трехмерных моделей огромных ящеров, хотя примеры полного отказа от громоздких «чучел» и использования только компьютерной графики есть: совсем недавно так поступили создатели ленты-фэнтези «Сердце дракона». Однако Спилберга едва ли можно упрекнуть за нежелание копировать чей бы то ни было опыт (более авторитетного постановщика впечатляющих фантастических аттракционов в современном кино попросту нет). Стремясь придать эпизодам с участием доисторических ящеров особую достоверность и естественную динамику, режиссер вновь обратился к объемным моделям Стэна Уинстона.
Вершиной творчества мастерской Уинстона стали две шеститонные модели тиранозавров, стоимость которых составила порядка двух миллионов долларов. Передвигались модели на специальных платформах, а управлялись двадцатью операторами с помощью компьютера. По словам участников съемок, панцирь ящеров даже на ощупь неотличим от натуральной змеиной кожи, а ткани возле глаз «нежны, как манный пудинг» (ко всему этому можно с сожалением добавить, что после Окончания съемок модели были демонтированы, и в сохранности остался лишь каркас с системой гидроусилителей и шлангов). Техническим достижением стал снятый «на натуре» эпизод, когда тиранозавр пробивает лобовое стекло автомобиля, а потом поднимает машину в воздух и разрывает ее на части.
Важно было не только смастерить и снять на пленку эти модели, но и «без швов» смонтировать их изображение с компьютерной графикой. По общему мнению, это было сделано в высшей степени искусно. Без пристального взгляда едва ли можно определить, на каком плане роботы Уинстона уступают место виртуальным созданиям Майкла Лантьери. Кроме того, у нас почти не возникает сомнения, что доисторические исполины обладают реальной массой и передвигаются в реальной среде: под их кожей перекатываются могучие мышцы, а во время их тяжеловесного бега в воздух поднимается грязь и пыль. Впечатляет кадр преследования стада динозавров моторизованной армадой охотников, когда под брюхом огромного бронтозавра на полной скорости проскакивает мотоциклист.
Во втором фильме «юрский парк» пополнился новыми видами ископаемых. Появилась стая мелких, но кровожадных комсогнатов, огромные стегозавры с гребнями на спине, пахицефалозавр или толстолобый ящер, паразавролоп, на которого охотники набрасывают лассо, как на мустанга.
Однако Спилберг не пожелал слишком отдаляться от научных фактов и отказался от введения в сценарий фантастического «суперраптора». «Суперраптор — это уже слишком смахивает на фильм ужасов, — заметил он. — Мне не хотелось создавать космических пришельцев».
К сожалению, без штампов в духе «Годзиллы» все же не обошлось. Виной тому — слабый сценарий Дэвида Коппа, сделанный по столь же слабому роману Майкла Крайтона: мнение американских критиков было по этому поводу на редкость единодушным.
Действительно, далеко не оригинальными выглядят все фазы сюжета, начиная с завязки. Без особых мудрствований нам заявляют, что в 80 милях от острова Исла-Нубар, на котором происходило действие в первом фильме, есть остров Исла-Сорна, где вовсю пошел процесс естественного размножения динозавров. Один из героев первой картины ученый-генетик Йэн Малькольм (актер Д. Голдблюм) отправляется на Исла-Сорну, но не для того, чтобы вести научные исследования, а чтобы вытащить оттуда свою возлюбленную палеонтолога Сару Хардинг (Джулианна Мур). Связаться с ней по спутниковому телефону, понятно, не удается. Компанию Малькольму составляют пара специалистов, явно уготованных в потенциальные жертвы ящерам, и дочка-тинейджер Келли появившаяся явно для того, чтобы привлечь к просмотру и детскую аудиторию (фильм, кстати, вышел с категорией «PG-13»: «дети до 13 в присутствии родителей»).