Так что это здорово — молодая зубастая смена. И пусть кто-то пишет на языке Пушкина, а кто-то — на языке Пупкина. Ведь Пупкиных все равно больше, чем Пушкиных, и им тоже нужны свои книги. Кому-то — на всю жизнь. А кому-то — чтобы однажды дотянуться до полки и открыть Пушкина.
Э.Г.: Время — очень удобный судья. К тому времени, когда оглашается приговор, и Пушкин, и Пупкин уже, как правило, находятся вне сферы юрисдикции суда земного… История же литературы знает массу случаев, когда в силу политических, идеологических и иных причин все эти «приговоры» неоднократно пересматривались, чередуя амнистии и анафемы. Смущает другое. Сейчас уже никто в здравом уме не решится отпевать российскую фантастику: количественные параметры растут, книг из года в год издается все больше и больше, с такими темпами мы скоро «догоним и перегоним»… Однако число мало-мальски приличных авторов, работающих именно в научной фантастике, остается прежним. Не имеет значения, что тому причиной — потеря читателя, имеющего склонность к решению интеллектуальных задач, смещение социальной активности, изменение парадигмы стимулов и реакций… Засилье фэнтезийной литературы, как мне представляется, медленно, но неуклонно ведет к переориентации читателя (в первую очередь — юного) в сторону мистики, магии, эзотерики всякой. Если еще добавить к этому стремительную утечку мозгов специалистов научного и технического профиля, то не получим ли мы в обозримом будущем страну без инженеров (которых, что греха таить, и сейчас переизбыток), но зато кишащую шаманами, волхвами, экстрасенсами? Кто, спрашивается, ракеты будет делать?
С.Л.: А вот это, и впрямь, проблема серьезная. Фантастика «средняя» и даже «плохая», на мой взгляд, все-таки неизбежна (иначе — кто возьмется делить ее на сорта и что из этого выйдет?). Зато складывающийся перевес фэнтези над научной фантастикой — симптом тревожный. Социальной фантастики, традиционно важной и заметной в России, мы сейчас затрагивать не будем. Ограничимся именно противостоянием «фэнтези против научной фантастики».
Нет, я не против фэнтези. Я и сам люблю ее читать. Я и сам ее иногда пишу. Но ведь даже среди «научной фантастики», если взглянуть беспристрастно, изрядную долю составит все та же фэнтези — только сменившая магию на «психическую энергию», мечи волшебные на мечи лазерные, принцесс сказочных на принцесс звездных. Вот сказал это и задумался — ведь сказанное частично относится и ко мне самому… Проблема, наверное, возникла после появления на российской почве жанра «космической оперы» — который пишется и живет по всем канонам фэнтези. Писать космические оперы — проще. Читать их (при условии некоторого таланта автора) — дело веселое и не требующее усилий. Казалось бы, прекрасно — раз литература должна и развлекать, то должна быть литература только развлекающая. Ей не нужно подробно описывать читателю, как работает ядерный реактор и как рассчитываются орбиты для межпланетных перелетов. Ей можно не задумываться о малейшем научном правдоподобии. Но вот перевес подобной фэнтези, без разницы — сказочной или наукообразной, настораживает.
Если мы посмотрим на историю западной фантастики, а это дело очень полезное, то заметим, что наряду с валом сказочной фэнтези и космических опер возникают те или иные волны научной фантастики. Именно волны — то на передний план выходит космическая фантастика, то киберпанк, то книги о биологических и генетических экспериментах, то, к примеру, космическая фантастика об освоении Марса. И каждый раз вскоре после этого общество реагирует увеличением научных изысканий в той или иной области — в космонавтике, компьютерном деле, биотехнологиях… Сейчас идет волна интереса к Марсу. Причем, если первая волна возникает буквально через год-другой, то вторая — лет через десять — пятнадцать, когда начинают работать дети, воспитанные на этой фантастике. Специальный ли это «интеллектуальный пиар», продуманный и финансируемый государством? По большей части нет (разве что в случае с Марсом целенаправленность акции хорошо заметна). Вероятно, первоначально фантасты выступали своего рода выразителями тех неосознанных общественных чаяний, которые еще никак не озвучивались на государственном уровне, а осознавались лишь неким коллективным подсознанием нации… Хотя вот критикую наукообразную фэнтези — а ведь сам пользуюсь ее терминологией!
У нас же подобных, разогревающих общественный интерес, волн в фантастике уже долгое время нет. А книги, авторы которых случайно угадали глубинные настроения общества, хотя и Становятся бестселлерами или даже «культовыми», но общей погоды не делают. Идет и идет на прилавки все та же нехитрая продукция: он взял свой широкий и длинный меч, вышел из родного болота и пошел воевать ворога…