Арн приблизился, прыгая между длинными грядками и напоминая бледное чучело, замыслившее побег. На нем были лишь обтягивающие черные шорты и сетчатый пояс с карандашами, ручками, маленькими серебристыми инструментами и инфоблокнотом.
— Должно быть, они тебя ненавидят, раз засунули в такую навозную дыру, — сказал он.
— Я должна работать, Арн. Работать или голодать. Но я не против. Я выросла, вкалывая на полях.
Маргарет немного солгала — ее родители были специалистами по экосистемам. Но завершилась их карьера именно так.
— Я пришел тебя спасти, — радостно сообщил Арн. — Я могу доказать, что виновата была не ты.
Маргарет выпрямилась, прижав руку к пояснице, где сосредоточилась постоянная боль.
— Разумеется, то была не моя вина, — сказала она. — Ты в порядке?
Ниведта принялся подпрыгивать, по очереди отряхивая голые ноги с длинными пальцами. Его облепили муравьи. Пальцы на ногах у Арна загибались, словно на руках: ни дать ни взять обезьяна.
— У муравьев сейчас нечто вроде демографического взрыва, — пояснила женщина. — Мы пока на стадии между развитием и стабилизацией. Когда экосистема станет зрелой, цикличность сгладится.
Арн снова отряхнул ноги. Ловкий большой палец сбросил муравья с пятки.
— По-моему, муравьи хотят включить меня в кругооборот.
— А мы и так включены в кругооборот, Арн. Растения кормятся фекальными водами, а мы поедаем растения. — Маргарет заметила, что к ним с соседнего поля направляется надсмотрщик. — Здесь мы не сможем поговорить. Встретимся у меня после работы.
В новой комнатушке Маргарет едва хватало места для гамака, шкафчика и крошечного санузла. Каменные стены прикрывал кое-как напыленный и неровный слой тускло-зеленой волоконной штукатурки. За выходящим в уличный туннель овальным входным люком постоянно шумели пешеходы, а вентилятор, несмотря на прилаженный к нему Маргарет фильтр, все равно нагонял внутрь запахи масла и подгоревшей пищи. Над головной стойкой гамака хозяйка комнаты повесила панораму Нью-Йорка, в котором родилась, а стены украсила десятком глянцевых фотографий рифа. Если не считать фотографий, смены одежды в шкафчике и ползучего растения под потолком, комнатка выглядела совершенно стандартной.
Большую часть жизни Маргарет провела в комнатах вроде этой. И могла собрать вещи за пять минут, готовая отправиться на место следующей работы.
— Здесь наверняка спрятаны «жучки», — предположил Арн. Он сидел спиной к двери, потягивая шнапс из серебристой фляжки и созерцая перекрывающиеся панорамы рифа.
Маргарет пристроилась на краю гамака, ощущая тревожное возбуждение.
— Подслушивающие устройства есть повсюду. И я хочу, чтобы они знали: я невиновна. Расскажи все, что знаешь.
Арн посмотрел ей в глаза:
— Я исследовал тех прокси, которых ты вернула. Я и сам толком не знал, что ищу, но обнаружить это оказалось на удивление легко.
— Инфекция.
— Да, весьма специфическая инфекция. Учитывая ее последствия, мы сосредоточились на нервной системе. И обнаружили в мозгах прокси повреждения, всегда в одной и той же области.
Маргарет всмотрелась в принесенные Арном объемные цветные томограммы. Повреждения выглядели маленькими черными пузырьками под развернутым мозжечком, как раз перед оптическим нервом.
— У остальных такая же картина, — сообщил Арн. — Мы взяли образцы, выделили ДНК и прогнали ее через секвенатор[15]. — Он продемонстрировал результат анализа — решетку из тысяч цветных пятнышек, затем другую решетку, наложенную на первую. Все пятнышки совпали.
— Совпадение с открытым Опи паразитом? — предположила Маргарет.
Арн улыбнулся. Улыбка у него была приятная и делала его похожим на восторженного мальчишку:
— Это мы, разумеется, проверили в первую очередь. И зафиксировали совпадение. Затем прошлись по всем рифовым организмам и отметили частичное совпадение. Паразит Опи оставил свои следы в ДНК всего, что живет на рифе, но это, — он ткнул длинным пальцем в проекцию томограммы, — чистый штамм. И лишь по несчастливой случайности вышло так, что он гнездится в мозге именно в этом месте и вызывает у прокси то поведение, которое ты наблюдала.
15
Секвенатор — прибор для определения последовательности мономеров в полимере. При анализе ДНК ее молекула расщепляется ферментами на фрагменты, состоящие от одного до нескольких десятков и сотен нуклеотидов, что позволяет сравнивать между собой ДНК различных организмов.