Но всем нашим «Плутониям», «Кратерам Эршота» и «Олгой-хорхоям» предшествовали все те же классики: Жюль Верн с «Путешествием к центру Земли», Уэллс с рассказом «Остров эпиорниса» и Артур Конан Дойл с «Затерянным миром». Кстати, у Дойла в его южноамериканском палеозаповеднике соседствовало сразу несколько биологических эпох. Точь-в-точь как в «Подземелье ведьм» Кира Булычева, разве что здесь дело происходит на некоей отдаленной планете, где такое соседство явилось результатом масштабного биологического эксперимента.
От измышления фантастического существа на основе развития какой-либо одной реальной черты живого организма недалеко и до «конструирования» жизнеспособных химер — немножко от того животного, немножко от этого. Подобные химеры существовали еще в античные времена: гибрид человека и лошади — кентавр; человека и козла — сатир; человека и рыбы — тритон и русалка. Но, как ни странно, этот метод для фантастики оказался не столь плодотворным. Интересные примеры относятся скорее к биотехнологии (наподобие беляевского Ихтиандра, которому пересадили жабры акулы), чем к фантастической биологии. К удачам можно отнести разумных кентавров из романа «Робинзоны космоса» Франсиса Карсака. Он же, кстати, «сотворил» другую, более сложную «химеру» — малоприятных, но очень убедительных летучих гидр, наполняющих свои воздушные мешки водородом (продукт расщепления воды) и обладающих, подобно паукам, наружным пищеварением.
Не менее распространен другой технологический прием — уменьшение или увеличение размеров творимого существа. Увеличьте муравья до размеров собаки, гориллу — до размеров Кинг Конга или, напротив, уменьшите динозавра до размеров обычной ящерицы, и эффект обеспечен. Нередко такое изменение масштабов, если оно проделано с размахом, придает объекту принципиально новые качества. Так, в романе Ларри Нивена «Интегральные деревья» древесная растительность, увеличенная до планетарных масштабов, представляет собой совершенно новую и оригинальную среду обитания.
Но серьезно работающие фантасты здесь сталкиваются с проблемами не столько биологии, сколько прикладной физики: насекомым, например, в таком случае придется выдумывать принципиально иные органы дыхания[26]. Гравитация тоже серьезный ограничитель — Кинг Конг просто рухнул бы под собственным весом. Недаром свои интегральные деревья Ларри Нивен разместил в газово-пылевом облаке, а не на «твердой земле». Космические живые организмы вообще гораздо крупнее планетарных, что разумно: размеры животных на земле ограничивает сила тяжести. Правда, вопрос снабжения организма энергией в данном случае остается открытым — как правило, странники космоса потребляют «чистую» лучевую энергию. Литературный родоначальник подобных существ — знаменитое Черное облако астронома Фреда Хойла.
Особенности размножения и сексуальные склонности фантастических существ настолько активно эксплуатируются фантастами, что требуют отдельного разговора. Но, если вкратце, решается проблема пола также по образу и подобию земной — перебором имеющихся в изобилии вариантов. Так двупо-лость населения мира Геттен в «Левой руке тьмы» Урсулы Ле Гуин,
разумеется, не типична для теплокровных позвоночных (хотя у птиц закладываются, например, и мужские, и женские половые органы, и может произойти спонтанная смена пола), но очень характерна для беспозвоночных, в частности, моллюсков и червей. Впрочем, и у некоторых рыб пол способен меняться на протяжении жизни несколько раз под влиянием внешних факторов — в том числе и наличия партнера с выраженными признаками того или иного пола. Такая смена пола на протяжении жизненного цикла «зарегистрирована» у марсиан Хайн-лайна в его знаменитом эпосе («Марсианка Подкейн», «Красная планета», «Чужак в чужой стране»): бойкие молодые марсиане («нимфы») — самки, медлительные взрослые марсиане — мужские особи, а старейшины так и вообще бесполые, бесплотные духи. Лонгиеровские дракки — гермафродиты, способные к самопроизвольному зачатию. Некоторые авторы, следуя принципу «чем больше, тем лучше», просто увеличили число полов — от трех («Сами боги» Айзека Азимова) до семи («Мираж» Клиффорда Саймака).
Самые интересные и шокирующие варианты репродуктивной биологии предлагала загадочная Алиса Хастингс Брэдли Шелдон, выступавшая под псевдонимом Джеймс Типтри-младший. Скажем, в «Мимолетном привкусе бытия», с которым в свое время могли познакомиться читатели «Если», человечество выступает «половинкой» некоей совокупной космической зиготы, для оплодотворения которой оно безотчетно рвется в космос.
26
Насекомые дышат при помощи диффузии газов через стенки трахей — тоненьких трубочек, пронизывающих их тело. Понятно, что крупный организм таким образом кислородом не обеспечишь. Именно этот фактор в основном лимитирует размеры насекомых. Гигантские наземные членистоногие каменноугольного периода могли себе это позволить — температура воздуха на планете была гораздо выше, а значит, и диффузия газов шла эффективней. Этим объясняется и тот факт, что в тропиках насекомые крупнее, чем в умеренных широтах. (Примеч. авт.)