Сборник
Москва: Мануфактура, 2004. — 536 с.
2150 экз.
Лично для меня понятие «сакральная фантастика» началось с публикаций, в которых одни критики пытались обосновать концепцию нового литературного, направления, другие — подвергнуть ее сомнению. По правде говоря, я и сам с симпатией и надеждой отнесся к зарождающемуся течению. Наконец-то, думалось мне, атеистический по форме жанр возвращается к своему природному началу — осмыслению сакрального Чуда, богоискательству. Ведь именно таковой была протофантастика, таковы были фантастические повести Гоголя, Булгакова, Зайцева и даже Мережковского.
Что ж, с позиции литературной критики сборник, вероятно, удовлетворит вкусы читателей интеллигентной прозы. Но в данном случае куда важнее не состав книги, а его художественная, эстетическая задача, соответствие заявленной авторами Идее. По мере чтения мои оптимистические ожидания таяли, оставляя в душе осадок «литературоведческого недоумения».
Лишь Д. Трускиновская и С. Алексеев смогли приблизиться к пониманию сакральности в литературе. Что касается прочих повестей сборника, то они выглядят «притянутыми за уши» к концепции. И дело не в том, что плохо написаны. Как раз в большинстве случаев мы имеем дело с грамотными сочинениями, в которых есть и вкус языка, и занятные сюжеты. Однако той «изюминки», о которой твердят теоретики направления — ЧУДА, — в них не наблюдается даже после пристального прочтения. Традиции сакральной (духовной, мистико-теософской) прозы в русской литературе давние и устоявшиеся. Авторы рецензируемого сборника с ученической старательностью попытались соответствовать Идее, но ведь от многократного упоминания слова «Бог» с большой буквы и мистических закономерностей в судьбах героев текст, простите, сакральнее не становится. Редкая способность ощущать недоступное человеческому сознанию явление Чуда превращала формально реалистические рассказы Зайцева или Платонова в образцы Высокой Фантастики — мистически загадочной, сакральной. К сожалению, этой способности у авторов сборника рецензент не заметил.
Стив ЭРИКСОН
АМНЕЗИАСКОП
Москва — СПб: ЭКСМО — Домино, 2004. — 256 с.
Пер. с англ. А. Лебедевой.
(Серия «Магический реализм»).
4100 экз.
С самого начала рецензент, в точности как поэт Иван Бездомный, путается. Потому что вынужден писать о двух Эриксонах, оба из которых не «композиторы»… Так вот, это не тот Эриксон, который фантаст, а другой. И этот-то другой, который мэйнстрим, с фантастикой заигрывает, обещает большую и чистую любовь, а в последний момент сбегает из-под венца.
Посудите сами: антураж вроде бы вполне фантастический — Лос-Анджелес недалекого будущего, тихо умирающий из-за последствий какого-то непонятного Землетрясения. Впрочем, сразу возникает ряд вопросов. Зачем делить (пусть даже и после катастрофы) город на множество часовых поясов, зачем окружать его кольцом пожаров, которые, правда, противостоят каким-то другим пожарам, которые, в свою очередь, тоже неизвестно откуда взялись? Ответы автор замалчивает.
В центре всего действия — герой-маргинал, явно задавшийся целью реализовать завет Гессе «все девушки — твои». И действительно, семьдесят процентов женского населения романа не пройдут мимо главного героя, который на протяжении всего текста будет вспоминать свои донжуанские приключения и рефлексировать по этому поводу. И Бог бы с ним, да подано это все настолько натуралистично, что даже несимпатично… Самое же фантастическое в этом романе о будущем то, что главный герой сочиняет рецензию… на несуществующий фильм, вдруг материализовавшийся из небытия, в которое едва не уходит сам герой. Почему? Потому что символ. Но где-то что-то похожее мы уже читали… Ну, конечно же, Марсель Пруст! И роман Эриксона становится кристально ясен. Возьмите «В поисках утраченного времени», добавьте абсурдистского НФ-антуража, усильте либидо героя — и перед вами «Амнезиаскоп». Легко замечаются стилистические и композиционные переклички с Прустом.
А сколько обещала аннотация! И «таинственную флотилию китайских джонок» (два упоминания в тексте), и «прибор, призванный вернуть утраченные воспоминания», и «многое другое»…
Ольга ЕЛИСЕЕВА
СЫН СОЛНЦА