Писатель Гарри Гаррисон «родился» в 1951 году, когда друг и коллега Даймон Найт, в ту пору редактировавший один из научно-фантастических журналов, опубликовал рассказ-дебют молодого художника — «Проникший в скалы». Но прошло два года поисков, прежде чем начинающий автор наткнулся на свою жилу, исправно снабжавшую его «золотым песком» все последующие десятилетия.
Этим клондайком стала самая популярная серия Гаррисона — «Стальная Крыса» (вообще-то точнее Крыса-из-Нержавейки). Первый рассказ о межзвездном преступнике-виртуозе Джиме ди Гризе, со временем превратившемся в истового ревнителя закона и справедливости, в 1957-м опубликовал легендарный Джон Кэмпбелл. А спустя четыре года Гаррисон собрал все опубликованные рассказы и объединил их в томик под названием «Стальная Крыса». Писатель не подозревал, что ступил на эскалатор, который никогда не останавливается… С 1961 по 2003 годы вышло, если не врут библиографии, 14 томов «крысиной» саги.
Впрочем, цикл о Стальной Крысе стал знаком нашему читателю относительно недавно, все изданные до сих пор переводы выпущены за последние полтора-два десятка лет. До этого культовым произведением для отечественного поклонника Гарри Гаррисона была другая серия, популярная и на родине писателя, но у нас завоевавшая славу вообще экстраординарную. Речь идет о трилогии под названием «Мир смерти», а точнее, о первом романе, на русский язык переведенном как «Неукротимая планета». Зная сюжет, трудно отделаться от впечатления, что Гаррисон назвал планету, на которой развертывается действие, в честь «пирровой победы», которую и представляет собой любая «победа над природой».
Два романа-продолжения — «Мир смерти-2» (1964) и «Мир смерти-3» (1968), известные также под названиями «Инженер по этике» («Моралист») и «Конные варвары» — укрепили славу Гаррисона как мастера остросюжетной приключенческой фантастики. Причем такой, рядом с которой слово «проблемная» не покажется натяжкой. К приключенческим романам в духе традиционной hard science fiction относится и трагическая история обитателей гигантского «звездного ковчега», давно забывших о цели космического путешествия и живущих в своем воображаемом замкнутом мире — роман «Плененная вселенная» (1969), а также более поздняя трилогия «К звездам!» («Мир-дом», «Мир на колесах» и «Мир звезд»).
Однако Гарри Гаррисон быстро зарекомендовал себя и как талантливый рассказчик, его емкие и остроумные новеллы успешно составляли конкуренцию произведениям таких асов короткой формы, как Эрик Фрэнк Расселл, Фредерик Браун и Роберт Шекли. Достаточно вспомнить одну из самых популярных серий писателя, рассказы которой позже составили сборник «Война с роботами» (1962). Его «герои» также вошли в пантеон славы научной фантастики, как и разумные роботы Азимова, Саймака, Шекли.
Чем же «брал» читателя Гарри Гаррисон? Во-первых, отменным чувством юмора. А кроме того, визуальной достоверностью изображаемого (вот где пригодился опыт художника-иллюстратора!). Сколь бы условны и фантастичны ни были его миры, они эмоционально захватывают, их зримо видишь перед собой.
Но, как уже говорилось выше, Гаррисон умеет не только смешить, но и высмеивать — порой зло и беспощадно. Взять хотя бы уже упоминавшийся роман «Билл — герой Галактики» (1965), созданный как своего рода ответ убежденного пацифиста откровенно милитаристскому «Звездному десанту» Роберта Хайнлайна. В англоязычной критике с легкой руки шведа Сама Люндваля чаще всего называют «Уловкой-22» научной фантастики». Если вспомнить, какую роль для поколения американцев конца 1960-х годов сыграла книга Джозефа Хеллера — блестящий образец «черного юмора» на тему абсурда и тихого ужаса мира-казармы, — сравнение не покажется преувеличением. Для первых читателей романа Гаррисона, над которыми дамокловым мечом висела угроза отправки во Вьетнам, история злоключений незадачливого вечного ландскнехта в мире, где воюют все со всеми, всегда и везде, смотрелась весьма реальной перспективой.
Ну, а нашему читателю пришлось дожидаться времен перестройки и только тогда познакомиться с этой горькой, умной и местами совсем несмешной книгой. Раздражающие цензоров советского периода «красные флажки», обильно разбросанные по тексту романа (чего стоит один «военно-трудовой лагерь «Троцкий»!), только усугубляли главную идею, выстраданную автором, который сам вдоволь нахлебался из солдатского котелка: нет ничего более абсурдного на свете, нежели война. И, увы, ничего более привычного, даже обыденного для человеческой цивилизации.