Лазаро сделал глубокий и счастливый вдох.
— Я навигатор, — объявил он.
— Хрена! — отозвалась деваха с нашивками капитана, но улыбнулась. — Никакой ты не фиб!
— Te lo juro,[13] — сказал Лазаро.
Подплыла официантка с подносом полных кружек, и каждый за столом цапнул себе. Лазаро сунул в живот официантке ком банкнот, и живот позеленел. Лазаро любил, когда железные животы зеленели.
— Начинаешь с нуля и танцуешь сетку, — со знанием дела сказал он. — Потом танцуешь по сетке, танцуешь по сетке, танцуешь по сетке… пока совсем не исчезнешь. Фрр! Проще простого!
Капитанша рассмеялась.
— Ну и ахинея! — Она подняла в тосте кружку. — Danke.
Стол уже закончил себя вытирать, поэтому Лазаро, который собирался нарисовать пояснения в луже, просто вывел указательным пальцем воображаемый квадратик, присоединил к нему еще один, потом еще один и еще.
— Это координаты, — объяснил он. — Числа и квадраты, и танец, числа к квадратам, к местам ко времени — и дальше, дальше, дальше… не помню… но числа я помню. Вот только, — честно продолжил он, — я больше не знаю, как ими пользоваться… но помню, что пользовался… а потом вообще уже ничего не помню.
— Во дурак, — с веселым презрением отозвался один из летунов, и все снова стали пить и орать. Числа выпали у Лазаро из головы, и он был счастлив, что сидит с ними, будто один из них, будто он еще навигатор, фиб, а выпивка и крики — как дом… вот только не дом.
— Эй, фиб, — крикнул ему другой космолетчик. — У нас выпивка кончилась.
Лазаро уже начал поднимать руку, но кто-то перехватил его запястье и опустил. Он поднял глаза и увидел Антонио и Джейн. Антонио все успевает на лету, и вот он уже закончил, и волосы у него зачесаны назад, и он снова ему друг.
Сейчас он качает головой, глядя на летунов.
— Думаю, мой брат Лаз достаточно вам поставил, — говорит он. — Что вы дали ему взамен? Позволили с вами посидеть? Думаете, это круто? Совести у вас нет.
— Хрена! — Опять капитанша, но, похоже, не злится. — Твой прихлебатель говорит, что он фиб. А мы не любим, когда оскорбляют столь важное занятие.
Антонио шумно вздыхает, склоняет голову набок, словно щетинится от раздражения.
— Во-первых, он не прихлебатель, он мой брат. А во-вторых, он был фибом на «Ми Фрегадо Суэрте».
— Ну да? — не верит капитанша. — На корабле Эмилиано Коразона? Брехня. Отчаянный был сукин сын. Таких контрабандистов больше не делают. Его давным-давно сцапали, а корабль сдали в утиль.
— Лаз, — говорит Антонио. — Покажи ей руку.
Лазаро начинает закатывать правый рукав, и Антонио дает ему легкий подзатыльник.
— Другую, carbon.[14] Ту, где надпись.
Лазаро слушается и поднимает руку, чтобы все видели цифры и символы у него под кожей. Когда-то они шевелились, мигали цветными огоньками, но это было давно, а теперь они просто белесо-синие.
Пилоты сгрудились посмотреть, а после отодвинулись и уставились ему в лицо.
— Ни хрена! — уже тише говорит капитанша. — Что с ним случилось? Такой навигатор на «Суэрте»? Но он же должен хотя бы военно-морскую закончить!
— Ага, — отвечает Антонио. — Ту самую. Академию. Вставай, Лазаро, нам пора.
Вставая, Лазаро покачнулся, ведь столько пива выпил, и Джейн обняла его за плечи, чтобы не упал. Он помахал на прощанье новым друзьям, но капитанша догнала их у двери.
— Что с ним случилось? Поговаривали, будто федералы выследили Коразона, придумали какую-то чушь про груз и захватили корабль, как только поднялись на борт. А Коразона высадили на каком-то астероиде.
— Да, — согласился Антонио.
А у Лазаро над головой — купол Виража, и сумерки откуда-то наползли, стемнело, и все кругом выглядит симпатичнее. Заведение «Джанкарло» — почти в середине Виража, и Вираж искривляется в обе стороны, теряется за изгибом купола Порта. Лазаро улыбается Джейн, и та улыбается в ответ и кладет его руку себе на грудь.
— Эти сволочи не против грабежа, если добыча достается им. Твердят: мол, не надо смертной казни, мы не злопамятны, но память у них ох какая долгая, — сказал Антонио.
Потом он замолчал и вперился в капитаншу, а она лишь смотрела на него, и что-то между ними произошло, потому что она кивнула, и Антонио кивнул, и Лазаро был счастлив, что его друзья поладили, но полет кончался, вот-вот посадка, а ему хотелось еще.
— Mira, Antonio, — сказал он, — quiero mas cerveza.[15]
— Да, братишка, через минуту. — Антонио все смотрел на капитаншу.