Парки помогали людям, и притом самым простым способом — а может быть, и не очень простым, учитывая огромный объем исследований, позволивших обосновать саму возможность устроения малых куполов внутри сложного марсианского купольного поселения.
Однако сегодня парк Притхиви просто кишел людьми, как ни одно виденное мною в Нойхайте помещение. Люди занимали все шесть скамеек. Прочие расхаживали по извилистым дорожкам, поворачивая обратно по собственным следам. Они-то и создавали большую, чем обычно, плотность, решил я. Ежедневно через парки проходила уйма народа. Куполоград специально был спроектирован таким образом, чтобы людям попросту приходилось проходить через один или два парка в порядке своей повседневной деятельности, проводя таким образом простейшую природную терапию. Но теперь люди возвращались обратно, чтобы пройти по парку во второй и третий раз. И многие из них — это поразило меня — чему-то улыбались и даже кивали.
Я ощутил прикосновение к своему локтю.
— Эдди! — воскликнул я. Не сменивший своего перепачканного краской комбинезона старик привалился к стене, возле которой я остановился, чтобы оценить происходящее.
— Ну вот, видите, мистер Вирт, — сказал он. — Простая мысль пришла мне в голову, уж не знаю почему, но я сделал это, и, ей-богу, люди довольны. Только посмотрите на них. Это же небо, понимаете, небо!
— Небо?
— Может, оно впечатано в нас, кто знает? Наверное, поэтому синяя краска так хорошо идет в магазине. Мне сказали это, еще когда я покупал свои банки. Они всегда заказывают побольше синей краски, и она продается отменно. А знаете, парни из магазина даже удивились, что я покупаю столько краски. Но я сказал, что у меня очень большая комната. — Он рассмеялся.
— Эдди, но как вы могли позволить себе такой расход — краску на целый купол?
— О, я накладывал ее тоненьким слоем. Должен ведь свет проходить, правда? И я знаю, конечно, что краску вот-вот счистят. Рода Дэвис сказала… Но все равно. Меня посетила идея, я воплотил ее в жизнь, и посмотрите, как рады люди. Разве не приятно видеть такое?
— Но я по-прежнему не понимаю, как вы могли позволить себе такой расход!
— Что ж, мистер Вирт, время от времени приходится подкопить, чтобы позволить себе маленькое сумасбродство. Легкая выходка, чудачество — это ведь нередко идет человеку во благо, не так ли?
— Знаете, Эдди, по-моему, в этом городе вы один способны говорить со мной попросту…
Я заметил, что гулявшие в Притхиви люди, заметив меня, немедленно прибавляли шаг и уходили из парка.
— Надо думать, когда вы глядите на людей, мистер Вирт, это смущает их… ваш взгляд то есть. Меня это не волнует. Я же ушел на покой. А эти все… ну, пусть они беспокоятся. Им еще работать и работать! А мне — нет! Пусть они и волнуются!
— Вы хотите сказать, что в моем присутствии они испытывают дискомфорт?
— Конечно. Здесь, в Куполограде-26, вы являетесь представителем Эффективности, мистер Вирт, и, конечно же, ваш взгляд их тревожит, потому что у них — свое дело, а у вас — свое.
— Зовите меня просто Джей.
— Попробую, однако трудно забыть, что ты имеешь дело с такой персоной. Вы понимаете меня, мистер Вирт?
Я отошел, размышляя о том, как в начале дня Рода Дэвис распрощалась со мной — хмурясь, с неискренней улыбкой на губах. Тревога? Вполне возможно, она ощущалась в этой улыбке. Вообще говоря, судя по опыту первых дней, должность эта могла достаться мне просто потому, что никто здесь не хотел занимать ее. Кажется, Рон намекнул на нечто в этом роде. Кто хочет играть злодея? Кто хочет щелкать кнутом?
Ибо все мы в душе бездельники и прекрасно знаем, что не являемся такими уж великими мастерами своего дела, мы часто ошибаемся, нам не удается многого добиться. И нам в последнюю очередь хочется, чтобы это выплыло наружу. Всяк страшится людоеда от Эффективности!
И здесь этим людоедом являюсь я.
Тут я и понял общую схему. Сюда прибывали люди со стороны, занимали свой пост, превращались в людоедов — и не могли с этим смириться. И потому оставляли ее.
Или же становились слишком эффективными людоедами, добивались всеобщей ненависти — и от них избавлялись.