…Да, я действительно переборщила с морскими мотивами…
Спринтером меня назвать трудно, так что Эйба я догнала только через четыре квартала. Да и то «догнала» в данном случае означает, что я остановилась и из последних сил крикнула:
— Пожалуйста, постойте, доктор!
Эйб замер, повернулся и нахмурился, увидев, что я ковыляю ему навстречу.
— Спасибо, — произнесла я, задыхаясь, — что подождали.
— В чем дело, Эми? — он выглядел раздраженным.
— Мы… — тут мне пришлось прерваться и глотнуть воздуха, — простите, мои легкие к такому не приспособлены. Мы с Листательницей о вас беспокоимся. Почему вы сбежали?
На какое-то мгновение мне показалось, что он и сейчас убежит.
— Дорогая моя, находиться рядом со мной куда опаснее, чем ты можешь представить. Так что спасибо за заботу, но тебе пора возвращаться обратно. Прямо сейчас.
— Почему?
За ним что, тоже гоняются пчелы?
— Я не вижу ничего страшного, если только бесплатная доставка рыбы не превращает ученых в маньяков-убийц. И потом, если вы в опасности, я не могу вас так просто оставить. — Ну, вот, мне пришлось немного соврать.
Он оскалился, и на улыбку это вовсе не походило.
— Несмотря на мой возраст, я смогу от тебя убежать.
— Да, но я знаю, где вы живете. — Мы часто играли в шахматы у него дома.
Он огляделся по сторонам.
— Туше. Давай заключим сделку. Обещаешь все сохранить в тайне?
— Естественно. — Мое лицо приняло добропорядочное выражение.
— Ладно. Ты уйдешь, если я объясню тебе, в чем угроза?
— Да, если я никак не смогу вам помочь.
— А ты и не сможешь. По правде говоря, мне действительно стоит проинформировать об этом кого-то еще, кроме… э… узкого круга лиц, с учетом того, что последствия оказались более значительными, чем я представлял. Проблема возникла в результате моей работы.
Я знала, что он любит поговорить.
— Никогда не подумала бы, что теоретическая физика — рискованное занятие.
Он криво усмехнулся.
— Наш проект продвинулся намного дальше чистых предположений. Недавно мы создали конструкцию или, если угодно, устройство, которое подтверждает кое-какие теории.
— Теории?
Что бы его ни тревожило, он все равно оживлялся все больше и больше по мере погружения в свою любимую тему.
— Мы начали с того, что решили опровергнуть теорию Большого Взрыва. И сделали другой вывод из общеизвестных астрономических наблюдений. Небесные тела, такие как звезды и галактики, движутся тем быстрее, чем дальше они находятся от наших телескопов. Учитывая расстояние, мы положили в основу преобразование массы в энергию, поскольку эти тела движутся со скоростью, близкой к скорости света, образуя таким образом границу нашего пространства-времени. Хотя уничтожение космоса с последующим воссозданием и возможно, мы сочли эту идею слишком неэлегантной. Поэтому далее мы предположили, что энергия, возникающая в результате преобразования, возвращается от границ к Вселенной в целом, где превращается в свободную материю.
— Вы говорите об установившемся состоянии?
— Да, но не в том смысле, в котором понимали его Голд, Бонди, Хайл или Фагерквист. Рад, что ты знакома с этим термином, хотя лично я предпочитаю называть это «непрерывным созиданием».
— Так как же машина…
— Выслушай меня до конца. После этого мы спросили себя: каким образом может возвращаться эта энергия. После долгих расчетов и размышлений я решил, что на границе катаклизм должен быть достаточно интенсивен, чтобы открывать некий путь к внешнему множеству измерений и проталкивать преобразованную материю за пределы нашей Вселенной. Затем я предположил, что чужое пространство не сможет взаимодействовать с этой энергией и возникающее в результате противодействие… э… вернет энергию в материальное состояние. Учитывая тот факт, что внешние измерения не могут удерживать материю, структура которой является отражением нашей реальности, получается, что конденсат в результате возвращается в наше пространство. Я назвал этот цикл тау-процессом.
Хватайте тазики, девочки, с небес льется материя.
— Изящная концепция, доктор. Но где же опасность?
Он бросил на меня строгий взгляд.
— Терпение. Если теория тау-процесса верна, стоит также рассмотреть и распределение возвращенной материи.
— А стоит ли?
— Тогда давай немного порассуждаем. Если материя попросту вернется к исходной точке, наша Вселенная рано или поздно превратится в огромную пустую сферу с тонкой колеблющейся оболочкой, а это не укладывается в нашу гипотезу непрерывного созидания. Если материя будет возвращаться в одну и ту же точку, там неизбежно возникнет черная дыра колоссальных размеров, что опять же не соответствует нашей центральной концепции.