1929 год ознаменовал собой долгожданный прорыв, хотя и не в фантастике. Страстный энтузиаст бокса, Говард начал посылать спортивные рассказы в различные периодические издания, которые, в отличие от жанровых журнальчиков, платили весьма неплохо. За год эти «внежанровые» публикации принесли Говарду целых 772 доллара (в ту пору средний годовой доход в Соединенных Штатах немногим превышал тысячу долларов). Уже в следующем году сумма гонораров выросла в полтора раза…
А в 1932 году публикация первого произведения из серии о Конане принесла и долгожданную славу. Разумеется, не среди высоколобых критиков и читателей-интеллектуалов, но Говард никогда и не считал себя автором серьезной литературы. Единственным успехом, на который он рассчитывал, был пьедестал мастера развлекательной литературы (той, что в английском языке входит в понятие entertainment).
Казалось бы, все складывалось как нельзя лучше — даже несмотря на то что обрушившаяся на США Великая Депрессия не оставила в стороне, разумеется, и книжный рынок, — и в будущее молодой писатель мог смотреть с энтузиазмом. Но это же десятилетие — последнее в его жизни — отмечено другим «прорывом», куда более тревожным.
Нельзя сказать, что он был абсолютно одинок. Но даже и своих немногочисленных друзей в последние годы жизни Говард стал откровенно избегать. И почти ничего не известно о его отношениях с противоположным полом. Далеким от нормы было и его общее психическое здоровье. Все чаще и чаще его настигали приступы глубочайшей депрессии. Будто снова вернулось детство с его одиночеством, боязнью окружающих, погруженностью в мир собственных комплексов и страхов… Неодолимо ухудшавшееся настроение Говарда было подобно черной волне, которая все больше окутывала его сознание, пока не поглотила совсем.
Он продолжал писать с той же интенсивностью, но отныне любое событие могло на долгие месяцы вывести его из равновесия. Чем более неодолимыми, неотразимыми и лишенными даже намека на рефлексию становились его герои, тем более уязвимым перед каждым жизненным испытанием ощущал себя их создатель.
Когда долго и безнадежно болевшая мать погрузилась в кому, Роберт, приложивший до того немало усилий, чтобы выходить самое близкое ему существо на свете, понял, что на этот раз все кончено. Не дожидаясь вердикта врачей, он зашел в свой гараж, забрался в автомобиль и выстрелил себе в висок из охотничьего ружья. Случилось это утром 11 июня 1936 года.
Предсмертная записка была стихотворным двустишием:
Все кончено — путь предстоит далече,
Пир завершен, и гаснут свечи.
Итак, жизнь сломала закомплексованного супермена, хотя в литературе он дал жизнь многим супергероям. И главным литературным достижением Говарда остался Конан из Киммерии.
История «конанианы», хотя и представляется на первый взгляд чрезвычайно запутанной (и уже не удивляет, что Говарду порой приписывают то, чего он не писал), все же четко делится на несколько этапов. Я не буду подробно останавливаться на цикле, а отмечу только последний этап — самый неожиданный и парадоксальный.
При жизни писателя, в 1932–1936 годах, на страницах журнала «Weird Tales» было опубликовано 17 повестей о Конане; еще четыре повести вышли посмертно. В 1950-е годы все они переизданы издательством «Gnome Press» в виде пятитомника.
Впоследствии усилиями таких энергичных последователей Говарда, как писатели Спрэг де Камп и Лин Картер, удалось разыскать в рукописном наследстве их кумира ряд неоконченных фрагментов, которые были восстановлены, а во многих случаях и произвольно дописаны «редакторами». Именно усилиями последних уже в 1960-е годы была предпринята попытка издать полную, уточненную сагу о Конане. Теперь она занимала целых 12 томов.
Между прочим, Де Камп не ограничился своеобразным «восстановлением» литературного наследия Говарда, он составил три
сборника статей и других материалов о любимом авторе, не говоря уже о двух биографиях кумира, одна из которых написана самим Де Кампом, а вторая — его супругой (в соавторстве).
Но и это не конец истории об издательской судьбе главного творения Говарда. Ибо уже в 1980-х годах Конан был еще раз реанимирован — ныне как образ откровенно заимствованный. Писатели, среди коих мы встретим и признанного классика Пола Андерсона, просто начали сочинять свои собственные истории о новых приключениях полюбившегося читателям героя.
Чем же так смог увлечь и массового читателя, и специалистов-литературоведов (пусть и «стихийных») Говард? Что он такого особенного напридумывал?
В сущности, ничего нового. Всего лишь образ героя и победителя. Победителя обстоятельств, врагов, женщин, самой судьбы. С обстоятельствами он просто не считается (как не привык и долго раздумывать), врагов сокрушает всех до последнего, ибо сильнее и искушеннее их в боевых искусствах. Что до женщин, так они сами падают к его ногам, стоит ему только пожелать одну из них или всех скопом. Словом, это та подсознательная и поистине неистребимая мечта каждого существа мужского пола, которую образование и интеллект лишь тщательно камуфлируют, но напрочь устранить не в силах. Исконная ненависть цивилизованного интеллектуала — как и неиссякаемая ярость современных феминисток — к непобедимому самцу-мужлану, пропахшему потом и кровью и одним обликом своим символизирующему все «основные инстинкты», полученные в наследство от животных предков, суть подтверждения той же очевидной истины.
Но есть еще одно, что неизменно привлекает к подобным персонажам читательский интерес, независимо от времени и культуры. Конан и собственную судьбу заставляет работать на себя — вместо того чтобы покорно и безвольно следовать ее незримым предначертаниям. В то время как для рядового читателя жизнь представляет собой рутинную круговерть лени, слабостей, компромиссов и уступок, обильно сдобренных самооправданиями, подобная литература сообщает заряд воли, энергии, силы: все двадцать повестей о Конане насыщены действием сверх меры — и приключениями, приключениями, приключениями!
А вот что особенно оценил специфический американский читатель, так это ни с чем не сравнимый индивидуализм Суперварвара (кстати, во многом «снимающий» обвинения в фашизме). Он сам себе хозяин и моральный судья. И если перед кем или перед чем и склонит голову, то только перед Силой, перед более крепким и искусным воином. А значит — ни перед кем.
Кроме Конана, Роберт Говард создал еще несколько запоминающихся героев — таких же непобедимых мачо, населявших реальные или вымышленные страны в историческом или псевдоисторическом прошлом. Это Бран Мак-Морн — предводитель легендарного народа, сохранившегося еще с каменного века в Ирландии (действие произведений цикла развертывается во времена Древнего Рима); английский пуританин-дуэлянт XVI века Соломон Кейн; беглец из загадочной Атлантиды король Кулл…
Он также писал иронические вестерны и «чисто» исторические романы, фэнтези в подражание Лавкрафту, произведения в жанре «фантастики меча и волшебства» (sword & sorcery), детективы, рассказы о спорте, поэзию. За свои тридцать прожитых лет — из коих только десяток пришелся на жизнь литературную — Говард успел осуществить больше, чем можно было ожидать.
Но если бы он даже ограничился одним-единственным циклом о варваре Конане, то все равно вписал бы свое имя навечно в историю «героической фэнтези». А сам этот жанр, подозреваю, не скоро умрет — как кажется бессмертной тяга определенной части читающих к суперменству во всех его видах.
Все-таки Говарду повезло. Вычислить своего читателя — это в литературе дорогого стоит.
Курсор
Премии «Странник» вручались 20 ноября в Санкт-Петербурге в рамках одноименного Конгресса фантастов России и восьмой международной конференции «Форум будущего». На конференции прозвучали футурологические доклады о России, состоялись круглые столы. Призы «Странник» по итогам голосования профессионального жюри вручались в довольно необычных номинациях. За «Лучший сюжет» приз получили Марина и Сергей Дяченко (роман «Цифровой, или Brevis est»), в номинации «Блистательная стилистика» — О'Санчес (роман «Хвак»), за «Необычную идею» была награждена Мариам Петросян (книга «Дом, в котором…»), в номинации «Образ Будущего» победил Андрей Лазарчук (роман «Абориген»). Лауреатами призов (мечей) «Рыцарь фантастики» стали Дмитрий Байкалов и Андрей Синицын (за многолетний цикл критических и обзорных работ по фантастике) и Сергей Лукьяненко (за новое развитие подросткового романа в книге «Недотепа»). Специальный приз получили Александр и Татьяна Сидорович за организацию конвента.