«О боже!» — Клэр закрыла глаза. У нее неожиданно закружилась голова. Кровь шумела в ушах, словно морские волны. Клэр еще успела расслышать, как Тревис сказал: «Пойдем со мной, милая, я понесу тебя…», но уже не понимала, к Элении он обращается или к ней.
Клэр пришла в себя в медотсеке.
Бьят стаскивал на соседнюю койку все подушки и одеяла, устраивая для Элении уютное гнездышко.
— Посиди здесь, милая, — приговаривал он. — А я схожу поищу для тебя чистую одежду и что-нибудь поесть. Как насчет банана или шоколадного печенья с орехами?
Неловко пошевелившись, Клэр закусила губу — бедро пронзила острая боль. В углу медотсека она увидела доктора Тревиса — тот складывал инструменты в стерилизатор. Потом взял шприц, набрал из ампулы лекарство и подошел к Клэр.
— Что это? — спросила она.
— Наврастал. Он остановит кровотечение. На протяжении тридцати шести часов вы можете испытывать легкий зуд в месте укола. Это нормально.
Девочка с любопытством смотрела, как он вводит иглу под кожу капитану.
— Вам повезло, что выстрел задел только мягкие ткани и кость не повреждена, — добавил Тревис.
— Я безумно счастлива…
— На мой взгляд, ваша ирония неуместна, капитан. Будь сломана кость или задета артерия, я едва ли смог бы вас спасти…
Девочка, убедившись, что ничего интересного больше не будет, свернулась клубочком под одеялом. На секунду Клэр позавидовала ей: так хорошо закрыть глаза и забыть обо всех проблемах! Потом ее посетила другая мысль.
— Доктор, как выжила девчушка? Когда мы прыгали через черную дыру, перегрузки и декомпрессия убили Хеннинга и Экко. Как же ей удалось…
Тревис улыбнулся:
— Говорят, у детей есть ангелы-хранители.
— Не у всех, — тихо ответила Клэр, снова вспомнив свою дочь.
Присутствовало еще что-то, кроме грусти и боли, которые обычно приносили воспоминания. Что-то, показавшееся ей важным, но на чем она никак не могла сосредоточиться. Может, это наврастал так действует?
— Повернитесь, пожалуйста, на бок, капитан, — попросил Тревис, взяв со стола ножницы. — Я должен обработать рану.
На этот раз боль была не такой острой, зато долгой и изматывающей. Клэр натянула на голову одеяло, чтобы Тревис не видел ее слез.
— Почему вы здесь, доктор? — спросила она, переведя дыхание.
— Почему я здесь? Ну знаете, на корабле должен быть врач, это старая традиция…
Клэр покачала головой:
— Вы знаете, что я имею в виду.
— Да, я знаю… — произнес он и начал накладывать на рану повязку из «дышащей» ткани.
Клэр вздрогнула — бинт был холодным и пах дезинфицирующими веществами.
— Нужно обследовать вашу ногу на «Амбукаме», — продолжал Тревис как ни в чем не бывало.
Но Клэр не позволила ему сменить тему:
— Вы не ответили на мой вопрос.
Доктор наклонился над ней, и она уловила исходящий от его халата аромат табака. Того самого, настоящего.
— Думаю, такие слова, как secare cata morph, ничего вам не скажут, — ответил он негромко.
— Ошибаетесь, — возразила Клэр. — Это редкая и неизлечимая болезнь, при которой происходит разрушение синапсов в головном мозгу.
— Хм! — доктор Тревис был искренне удивлен. — Разве вы изучали медицину? Это входит в программу подготовки капитанов?
— Я — нет, но моя дочь училась на факультете генетики в университете Тайтонны. В пятом семестре она делала исследовательский проект по этой теме. Насколько я помню, в настоящее время разработана методика, согласно которой в ДНК клеток встраивается ген, ответственный за синтез нейропептидов, восстанавливающих синапсы, и неудачи при лечении составляют примерно один случай на десять миллионов.
Тревис улыбнулся одними губами:
— Не примерно, капитан, а совершенно точно. Один случай на десять миллионов — это как раз мой случай. Можете себе это представить?
— Мне очень жаль, доктор.
Тревис отошел, сел за стол и снова закурил. Клэр перевернулась на спину, рассеянно наблюдая за голубоватыми облачками дыма и наслаждаясь крепким сладковатым запахом.
— Не нужно меня жалеть, — наконец сказал Тревис. — У каждого из нас своя судьба. Я по крайней мере знаю, что проживу не больше месяца — в этом есть какая-то успокаивающая уверенность. А каков ваш секрет, капитан?
Клэр взглянула на соседнюю койку. Эления крепко спала, приоткрыв рот и разметавшись на подушках. Потом капитан кончиками пальцев потрогала повязку на ноге:
— Как долго мне носить это, доктор?
— Как минимум сорок восемь часов. После этого я снова осмотрю рану. Старайтесь избегать сильных нагрузок.