– Вы дадите мне его? Мне бы хоть на минуту с ним поговорить…
– Нет, – сказала абсолютно спокойно хозяйка.
– Но почему?
– Понимаешь, я не думаю, что тебе стоит искать с ним связь. Вы не подходите друг другу. Мой сын принял решение, а после смерти моего мужа, он – главный мужчина в семье.
– Пьер умер? – переспросила озадаченно Аннабель. – Но когда, почему вы не сказали?
– Это всё не касается тебя, Аннабель. Ты и твоя семья – приезжие, так было и будет всегда. Клод не будет связывать свою жизнь с англичанкой. Это не только моё мнение, но и Клода, – соврала мать, улыбнувшись.
Аннабели стало дурно. В глазах стрельнули искры и собирались слёзы. С трудом поставив чашку на стол без дрожания в руках, она резко встала, накинула на себя одежду, а перед самым выходом сказала:
– Тогда и оставайтесь одной забытой Богом парижанкой в пустой квартире.
Хлопнув дверью, Аннабель понеслась по лестничной клетке в слезах. Адель сидела по-прежнему в кресле и смотрела на оставленную чашку чая на краю стола. Было что-то в словах юной студентки, что заставило её задуматься. В тот вечер Адель не пошла в своё любимое кафе, куда она ходила каждый день. До ночи она рассматривала фотографии с мужем, а затем прямо так и уснула на фотографиях, где когда-то они были счастливы.
Осознав, что Клод в порядке, но больше не вернётся за ней, потому что она – не парижанка, Аннабель пыталась унять в себе любовь и ненависть. Это ей удастся сделать только через несколько месяцев, тогда же она наконец согласится познакомиться с кавалером, подобранным ей родителями.
Антуан Дюфон был приятный молодой человек, который проходил обучение на жандарма. Он был строг, краток и воспитан. На этом все его качества заканчивались. У них с Аннабель не было ничего общего, они не разговаривали часами о литературе, поэзии, музыке и искусстве, не слушали музыку после занятий, не читали вместе книг. В общем это была идеальная партия, и летом 1934 года они сыграли свадьбу.
В июне Клод, не выдержав разлуки с любимой, осознал, что жить не может больше без неё. Он возвращается в Париж. Пытаясь отыскать Аннабель в институте, он не находит её, но встречает там их близкую приятельницу – Анаис Пьетре.
– Клод! Вот так встреча! Давно тебя не видела, как ты?
– В порядке, – коротко ответил он. – Ты не видела Аннабель?
– Аннабель? Она сдала сессию досрочно, чтобы подготовиться к свадьбе.
– К свадьбе? Она выходит замуж?! – вскрикнул Клод, поражённый этой новостью будто ударом молнии.
– Ну да. Ты разве не знал? Не понимаю твоего удивления, ты же вроде бы сам её оставил из-за того, что она – англичанка…
– Что за бред?! Я никогда не говорил ничего подобного! Анаис, ты что-то напутала… Быть такого не может, чтобы Аннабель выходила замуж, – улыбнулся Клод, чуть успокоившись.
– Клод, не морочь никому голову. Уехал – так уехал, но не стоит искать Аннабель.
– Да ты что такое говоришь?! Я люблю её, ты понимаешь?! – кричал Клод, вцепившись в плечи Анаис.
Студенты стали оборачиваться и шептаться.
– Клод, если ты сейчас меня не отпустишь, то я позову Франсуа, – сказала она тихим, уверенным голосом, и Клод разжал руки.
Франсуа был приятелем Анаис, и у них с Клодом всегда было недопонимание, которое каждый раз при встрече почти доходило до драки.
– Но что мне теперь делать? – спросил Клод так тихо и печально, что становилось душно от его слов.
– Я тебе не советчик. Делай со своей жизнью, что хочешь, – сдержано ответила рассерженная Анаис и ушла.
Тогда Клод поплёлся до дома, где жила Аннабель, он был зол, опечален и растерян – зачем он ехал? Зачем аннулировал договор об обучении в Оксфорде? Остановившись возле дома Аннабели, он замер: ему навстречу шли двое – она и парень в форме, которого она держала под руку. Клод упал на стул маленького ресторанчика и прикрылся газетой, которую кто-то случайно оставил. Они выглядели счастливо и гармонично, оба молчали. Так они и прошли мимо. А Клод был абсолютно раздавлен.
– Желаете что-то сразу или вам нужно подумать? – спросил его официант.
Клод в тот день выпил около двух бутылок вина и отправился домой, где его ждала мать. Когда он шёл домой уже стало прохладно, поэтому Клод стал стремительно трезветь. Его злость и негодование постепенно сменялись на приятное ощущение – он возвращался в родительский дом.
– Ну здравствуй, – сказал он совсем тепло матери и обнял её.
– О… Вот это от тебя ароматы… Клод, ты встретился с друзьями? – спросила Адель, снимая с него пиджак.
– Нет. Сегодня я пил один.
– Вот как? Какой же повод?
– Не хочу об этом говорить, – отмахнулся Клод, падая в кресло.