К красным Тухачевский подался весной, когда на картах Гражданской войны уже обозначились контуры противостоящих фронтов. И все-таки, «не успев толком подчитать марксистские формулы», он сделал верный ход, обеспечивший всю его последующую карьеру. В апреле 1918 года по совету своего приятеля музыканта Н. Кулябко, участвовавшего в формировании института военных комиссаров, он вступил в РКП(б). Это позволило ему занять должность инспектора формирования Красной Армии в военном отделе ВЦИКа, а в мае он стал комиссаром Московского района Западной завесы, приняв участие в обучении младших командиров.
В конце июня Тухачевского командировали в распоряжение главкома Восточного фронта - «лихого эсера и отчаянного авантюриста» Муравьева, и поскольку в войсках красных не хватало профессионалов, то бывший царский полковник сразу назначил 25-летнего «подпоручика с партбилетом» командующим 1-й армией. Более того, когда через две недели, во время начавшегося восстания эсеров против Советской власти, Муравьева застрелили, то Тухачевский стал исполнять обязанности командующего фронтом! Правда, без особого успеха. За десять дней его командования белые взяли Сызрань, Бугульму, Мелекесс, Сенгилей и даже Симбирск. Прибывший на фронт новый командующий Вацетис, тоже бывший полковник, отыскал Тухачевского в Пензе. Потребовав, чтобы юноша «поменьше шлялся по тылам», он оставил его при себе.
Тем временем положение на Восточном фронте становилось катастрофическим, и наводить порядок сюда явился Троцкий. Как писал Гуль: «Желчный, желтый, больной, совсем не такой, каким изображают его в шишаке и стрелецкой шинели бравые плакаты. Троцкий тогда еще... был по горло в крови... 4-й латышский полк не хочет сражаться, и 29 августа Лев Давыдович из купе салон-вагона приказывает: расстрелять членов полкового комитета в присутствии полка. По приказу Троцкого 29 августа на берегу Волги, на глазах латышей, расстреляли трех коммунистов, членов полкового комитета, «не сумевших дисциплинировать полк». Когда из Пермской дивизии к белым перебежали четыре офицера, то «в припадке военно-канцелярского террора Троцкий требует сообщить ему местожительства офицерских семей, которые тоже будут расстреляны». По его приказу расстреляли командира, комиссара и каждого десятого в отступившем Петроградском полку.
«Предупреждаю, — сообщал Троцкий в приказе, — если какая-нибудь часть отступит самовольно, первым будет расстрелян комиссар, вторым командир». Но «разговорами о дисциплине и трибуналах» коммунист-подпоручик Лейбе Бронштейну понравился. Поэтому позже нарвоенмор писал ему письма, обещая помощь и поддержку, а вот с Вацетисом у Тухачевского отношения не сложились.
Причиной стало то, что командарм-подпоручик сначала сдал Симбирск, а затем потерял Казань вместе с находившимся там золотым запасом России. В литературе часто появлялась характеристика его действий с эпитетом «блестящая». Смотрится почти комично, но впервые такой эпитет появился под «пером» самого Тухачевского. Через две недели после назначения на должность командующего, телеграфируя 8 июля 1918 года Кулябко, рекомендовавшего его в партию, о своей деятельности на Восточном фронте, он без тени скромности сообщил: «Тщательно подготовленная операция Первой армии закончилась блестяще. Чехословаки разбиты, и Сызрань взята с бою. Командарм 1-й Тухачевский».
Однако, как свидетельствует энциклопедия (ЭГВ), на самом деле Сызрань была взята Красной Армией не
8 июля, а лишь 3 октября![5] Наоборот, та же ЭГВ отмечает: «В июне — июле 1918 г. войска Восточного фронта вели оборонительные действия против мятежных чехословацких и белогвардейских войск... попытка перехода в августовское наступление Восточного фронта 1918 года не имела успеха». Впрочем, Симбирская, Сызрань-Самарская, Бугурусланская, Златоустовская, Челябинская и Петропавловская операции тоже были разработаны не Тухачевским, а командованием Восточного фронта. Бывший подпоручик участвовал в них лишь в качестве командующего — сначала 1-й, а затем 5-й армиями.