«Это звучало очень серьезно, как угроза о ядерной войне, или предупреждение, которое бы он прочитал с пузырька с ядом», - рассказывает Сэм. Его отец обычно снимал на 16 мм пленку дни рождения. Когда Сэм увидел кадры с помощью проектора, все для него обрело смысл.
Сэм: Просто видеть себя и друзей на экране, хотя фильмы обычно ассоциировались с чем-то пугающим и тяжелым из кинотеатра, и внезапно ты можешь быть частью этого – это был нелегкий опыт.
Брюс: В том, что сейчас ты можешь делать тоже самое?
Сэм: Ага. Я думаю, да. Лично я был поражен игровыми фильмами Уолта Дисней, снимаемыми в середине шестидесятых, такими как «Флаббер» и «Шведская семья Робинзонов». Наблюдая, как люди съезжают с горы на глыбе льда, часть моего воображения, которая раньше никогда не была задействована, проснулась. Картинка была натуральной, и такой мощной, что казалась реальнее реальности.
Без сомнения, эти события повлияли на наши общие интересы и далее экспериментировать с фильмами. Удивительно, но все эти люди до сих пор зарабатывают себе на жизнь в той или иной форме шоу-бизнеса.
Глава 04
Высшая школа (шалостей)
Если бы вы увидели, как я шел по коридору школы, то усмехнулись бы, прошептали «неудачник» и больше никогда не обращали на меня внимание.
Причина станет вам понятной. Для начала, я никогда не носил голубые джинсы – ни разу. Они были для ковбоев и я не видел ни одного из них, прогуливающегося по пригороду Детройта. Для меня они были слишком узкими, чтобы выполнять какую-то другую функцию, и слишком быстро изнашивались на коленках и заднице. Вместо этого я выбирал классический вид и надежную элегантность рабочих брюк фирмы Montgomery Ward. 99% их товара продавали сторожам, но мне было наплевать – они изготавливались, в основном, из полиэстера, поэтому складки не были проблемой, и их выпускали в четырех различных цветах.
Я также отказывался носить тенниски. Я никогда не играл и не бегал, поэтому решил чего я буду напрягаться? Выбрав вместо этого долговечность, я почти постоянно носил черные, военные ботинки.
Еще одной константой в моем гардеробе был грязно-коричневый пиджак. Я начал носить его вскоре после того, как папа выбросил его, поэтому к концу школы он имел полное право на собственное место в музее. И совершенно не удивительно, что к выпускному классу я мог сосчитать все свои свидания на пальцах одной руки. Однако, это не отображало отсутствие интереса, просто опыт. Потому что я понятия не имел зачем нужны свидания или как они проходят, для меня хорошим времяпровождением было отвезти Энн Зех в кино, на фильм «Парень в пустыне». История о человеке, на которого напал медведь и оставил умирать неизвестно где, была максимальна далека от «бабских фильмов». Я мог бы выбрать что-то другое, но я не был настолько расчетлив, я просто хотел еще раз увидеть фильм.
Ближе всего я подходил к статусу свингера школы в кино. В нашей короткометражке Super-8 «Джеймс Бомбд», которая была пародией на агента 007, мне пришлось сблизиться с Кристи Гриттон, которая сыграла загорелую девушку-робота. Она встречалась исключительно с самыми красивыми спортсменами школы.
В обычный школьный день Кристи бы даже не посмотрела на меня, но шанс попасть в «кино» заставил ее стерпеть все и общаться с нами. Помогало и то, что ее парень Тим Квилл играл главного злодея.
Выпускной бал прошел, а я даже не знал об этом – вот насколько далеким я был от всех этих свиданий. Однако, это не мешала моим попыткам получить внимание у женщин, и я готов был на что угодно ради этого – даже бегать голым на публике. Да, я тоже был вовлечен в эту позорную причуду восьмидесятых.
Однажды вечером наша соседка Джуди Фельдман была дома одна, нянча свою младшую сестру. Обстановка подходила для пробежки голышом, поэтому Скот Тайлер и я побежали через ее задний двор с голыми задницами, и прыгали на ее батуте, когда она выглянула в заднее окно. Чтобы доказать, что мы это сделали, Майк Дитц пришел с камерой в руке и все это задокументировал. Это никак не повлияло на мои дальнейшие взаимоотношения с Джули, но после этого она никогда не смотрела на меня так как раньше. Я не уверен, правда, хорошо это или плохо.
Самой разумной вещью, которую я сделал, было бросить "Машинопись 101" для курса Радио Речи. С той самой минуты, как я сел среди тридцати других машинистов, большая часть из которых уже умела печатать, я знал, что это не то место где мне нужно быть. Я заплатил цену, в конце концов, напечатав эту книгу от начала до конца.