Иван Рейми: Почему мы тебе не прислать сюда напитки и сэндвичи. Что-то вкусное. И мы немедленно начнем творчески процесс, Барри.
В этот момент я покинул комнату. Что последовало дальше, было записано после воспроизведения пленки в моем офисе.
Сэм Рейми: Это дерьмо собачье.
Иван Рейми: Скажу тебе еще кое-что, я чую халтуру.
Сэм Рейми: Этот парень заплатит.
Иван Рейми: Да. Как заплатили парни из United Artists? Ты вообще получил от них какие-то деньги?
Сэм Рейми: Ты абсолютно уверен, что они никогда не платили? Потому что, когда я звонил им, они сказали, что отправляли чек тебе.
Иван Рейми: Я совсем не удивлен. Скажу тебе, что мы будем делать. В этот раз мы нагадим им до того, как они нагадят нам.
Сэм Рейми: Дай пять!
Иван Рейми: Дай пять!
Сэм Рейми: Посмотри-ка на это...
Иван Рейми: Глянь, что у меня есть.
Остаток записей на диктофоне не содержал больше голосов, только звуки открывающихся и закрывающихся ящиков. Когда я вернулся в свой офис, братьев Рейми уже не было. Золотая ручка и антикварные серебряные часы пропали с моего стола. Кроме того, исчез мой мобильный телефон. Я отключил его на следующий день, но когда пришел счет, я заметил, что в этот день было сделано больше дюжины звонков на номера 1-900ю.
Я оставлю это на суд читателя. Но имея привилегию познакомится с мистером Кемпбеллом во время подготовки его книги, я молю читателя не судить его по качеству его друзей.
Барри Невилл, Редактор, St. Martin's Press
Вступление
Родословное дерево, появляющееся в книге, обычно начинается с великого политика, знаменитого воина, известного поэта, писателя или реформатора, и так смешано с великолепными деталями, что не остается даже места предположениям, что у основателя рода мог быть отец. Но не в этом случае, так как гордым представителем нации, первым пересекшим Атлантический океан, с которого, за отсутствием более ранней информации, наше родословное древо начинается, был человек низкого происхождения с непритязательной работой...
Прапрадедушка Хью Кемпбелл в 1906 году
Итак, еще один актер пишет книгу о своей гламурной, бурной жизни. Лично меня, как бывшего жителя Детройта, это дерьмо вгоняет в тоску смертную. Я всегда был больше заинтересован в рабочих лошадках Голливуда, 99% которых пропускают в этих телефонных «расскажи-всем» книгах. На каждого Брюса Уиллиса и Стивена Спилберга приходится сотня безымянных бедолаг, выцарапывающих себе пропитание в этой шокирующее трудной профессии.
Следовательно, это не мемуары о том, что я сказал тому-то в отеле Беверли Хиллс. Это также не о резком взлете актера или его трагическом падении. Наоборот, эта книга посвящена игрокам второго эшелона, «Б»-людям, если хотите, к которым я с радостью причисляю и себя.
Пра-пра-пра-дедушка Питер Кемпбелл был пастухом в Киллине, Пертшир, Шотландия. Устав от этого (и кто его осудит?), Питер и его жена Кейтрин, отправились в Америку в марте 1978 года и, в конце концов, обосновались на ферме в Каледонии, штат Нью Йорк. Семья стала «официальной» в 1810 году, когда Питер получил свой сертификат гражданства.
Согласно семейным записям, этот человек был «невысокого роста, немного сутулый, с удлиненными чертами лица, с торжественным, но приятным выражением лица, с пронзительными темными глазами и волнистыми черными волосами». Необычайно набожный парень, он был трезвенником и «старался быть образцом для подражания, чтобы побудить других отказаться от их пагубных привычек». Он не был мистером Восторг, но старина Пит собрал весь клан Кемпбеллов и отправился в Штаты.
Четыре поколения спустя мой дедушка рискнул поехать на запад, чтобы поступить в университет Мичигана на подготовительные курсы по медицине. Его обучение нарушила Первая Мировая война, и Дональд МакКензи Кемпбелл отправился отдавать долг во Францию. Его отец, Хью, был пацифистом и не поддерживал его вмешательство, поэтому Дональд вступил в медицинский корпус, объясняя, что так сможет «спасать жизни вместо того, чтобы отнимать их». Иронично, но ужасы войны так ожесточили его, что он перевелся в артиллерию, не сказав отцу.