Братская конкуренция
Нас с Доном часто принимали за близнецов, хотя я до сих пор гадаю почему – его каштановые волосы с рыжеватым отливом и зеленые глаза сильно контрастировали с моими черными волосами и карими глазами.
Как это обычно бывает среди братьев, мы соревновались за все – особенно, за внимание мамы. Это стало очевидным для меня в одно школьное утро, когда я наклонился на верху лестницы, чтобы застегнуть мои дождевые сапоги. Дон увидел это как идеальную возможность устранить меня из этого мира, поэтому он толкнул меня ногой под зад. Я полетел вперед, уверенный в своей судьбе, но мама зацепила меня пальцем под ремень и держала подвешенным в воздухе достаточно долго, чтобы я схватил перила.
Этот инцидент, без сомнения, способствовал нашей ссоре на переднем дворе многие годы спустя. Будучи спровоцирован, Дон, по какой-то неизвестной причине, преследовал меня по нашему двору в ярости. Где-то на маршруте моего бегства я нашел отвертку. Как только Дон занес кулак я поднял Phillips и отвертка немедленно пронзила его запястье.
«Ты ударил меня!», - закричал пораженный Дон.
«Ничего подобного. Ты набросился на меня и я защищался».
Кроме периодических ситуаций, связанных с возможной смертью, мы с Доном неплохо ладили. С возрастом наши «сражении» становились все более пугающими. Эпические борцовские матчи проходили по всему дому и приводили к поломанной мебели. Тот факт, что мы оба состояли в команде младшей школы по борьбе только добавлял проблем моей матери.
«В чем проблема, мама? Мы тренируемся...»
В конце 60-х военные фильмы вроде «Героев Келли», «Дьявольской бригады» и «Грязной дюжины», казалось, были повсюду. Наш любимый сериал, «Битва!» только подогревал эту озабоченность войной, и Виктор Морроу скоро стал моим первым любимым актером. Он был олицетворением спокойной крутости и мне нравилось, как сигареты балансировали в углу его рта, когда он говорил.
Годы спустя я работал с Майклом Кеффи, который был режиссером нескольких эпизодов «Битвы!». Вместо того, чтобы спрашивать его о мотивации моего героя, все о чем я заботился это выяснением вопроса кто кому бы надрал задницу – Вик Морроу или командующий им офицер Рик Джейсон? Дон, с другой стороны, был приверженцем персонажа Кирби, потому что у него было самое крутое оружие - автоматическая винтовка Браунинга.
Дон слишком серьезно относился ко всем этим придуманным вещам. Разница между нами была огромна: Я смотрел «Битву!» и думал: "Ух, ты, было бы весело быть актером как тот парень». Дон смотрел ту же сцену и думал: "Ух, ты, было бы весело быть тем парнем". Он в итоге стал военным запаса и получил возможность принять участие в персональной «военной игре» в Кувейте, во время Бури в Пустыне.
Мы с Доном провели много часов с игрушечными солдатиками. У нас были самые простые: Русские, Кадеты, Японцы, Немцы. Но у кого их не было? Они были классными, но если, конечно, ты не был Билли Язински, испорченным богатым ребенком, жившим на нашей улице, был предел того, сколько их у тебя могло быть.
Сражение солдатиками означало, что все ограничивалось перестрелками. Но этого не было достаточно для детей, живших в период между второй мировой и вьетнамской войнами. Дон и я хотели полноценного вторжения!
Единственным способом сделать это были эти маленькие зеленые солдатики. Новенькие изделия фирмы «Toys "R" Us», пакет которых, где было около сотни солдатиков, стоил всего пару баксов.
Отчего-то мы не хотели проводить нашу военную операцию у себя в комнате. Слишком много солдат упало за диван, поэтому местом сражения стала улица . Задний двор, однако, был запретной зоной. Наш бассет-хаунд Надоеда правил в этом месте. Устраивать битву на ее территории было опасно по двум причинам: риск того, что весь военный взвод могли зажевать до смерти или, что еще хуже, для них бы появилась опасность с фронтов из-за «собачьих кучек».
Наш газон перед домом тоже был не лучше. Там было слишком много деревьев и высокой травы, поэтому битвы были не практичны. Мы теряли дюжину солдатиков в каждой из битв и папа резал на шнурки всех пропавших без вести, постригая газон каждую субботу. Конечно, все было не так плохо, потому что мы могли собирать их израненные тела и использовать в качестве «погибших». Даже в таком нежном возрасте, мы знали, что война была адом.
Наша подъездная аллея проявила себя как лучшая зона для наших кампаний, потому что она была грязной и у нас был хороший контраст, поэтому мы никогда не теряли большинство зеленых человечков. Аллея была также приподнята над газоном благодаря булыжникам. Это было идеально, потому что обороняющаяся армия (обычно Дона) могла прятаться в сотнях потайных мест, и для того, чтобы выкурить их оттуда могли потребоваться целые выходные.