Фильм стал называться «Убийцы ХУХ» и, основываясь на силе «Зловещих мертвецов», мы получили финансирование.
В то время мы понятия не имели насколько был хорош опыт съемок «Зловещих мертвецов». Да, мы пустили под откос четыре года своей жизни и не скопили ни цента, но у нас был полный творческий контроль. Перейти в большую лигу означало постоянно иметь дело с поочередно, то мучительно конкретными, то смутными требованиями студии – в отличии от дантистов Мичигана, Голливудские боссы интересовались всем.
Эмбасси Пикчерз, наш новый начальник, был детищем ТВ-гуру Нормана Лира. Его прикосновение Мидаса, как предполагалось, перешло бы и на полнометражные фильмы. «Волна преступности» (новое название, полученное благодаря отделу маркетинга Эмбасси) превратилось из фильма в дипломную работу по смирению. Все время предполагалось, что главную роль Вика буду играть я, но непримиримое начальство в Эмбасси видело все иначе и настояло на пробах.
«Почему я должен пробоваться на это?» - спрашивал я себя. – «У меня не было проб для «Зловещих мертвецов»».
Итак, в фотостудии Майка Дитца (где ж еще?) мы сняли сцену на 16 мм пленку и представили ее руководителям студии. Начальство выдало вердикт: Брюс Кэмпбелл не будет звездой в этом фильме. До этого момента мы никогда не слышали слово «нет» в контексте съемки фильмов. Сэм любезно предложил мне второстепенную роль Ренальдо «Подлеца». Как сопродюсеру этого фильма уменьшенное экранное время позволило мне принять более активное участие в процессе съемок; это было хорошо, потому что в производстве нам нужна была любая возможная помощь.
Голливудский актер
«Волна преступности» позволила впервые столкнуться с этой странной разновидностью людей. Студия настояла, чтобы в съемочной труппе были именитые актеры на главных ролях, что позволило бы продавать фильм по всему миру.
«Это странно», - думал я. – «Разве мы недавно не сделали тоже самое с совершенно неизвестными актерами?»
С начальным бюджетом в 2,5 миллионов ожидания были немного выше – фильм должен был хорошо продаваться, поэтому актеры на главные роли были выбраны в ЛА.
Вместе с дорогой ценой, каждый «голливудский актер», которого мы наняли, обладал, скажем так, «уникальными качествами». Потому как я был сопродюсером и временами актером, мне пришлось заниматься актерами или, точнее, их проблемами. Ко времени окончания съемок, я бы мог опубликовать докторскую диссертацию по сумасшествию.
Однажды со мной связались по рации.
Клаудия: Брюс, тебе лучше прийти на съемочную площадку...
Брюс: Что такое?
Клаудия: Луис психует – она не хочет выходить из ее трейлера.
Брюс: Это еще почему?
Клаудия: Мы не знаем...
Когда я подошел к трейлеру Луис, из него выбегала гримерша.
«Она только что кинула в меня щипцы...»
Я постучал в дверь и спросил могу ли зайти. Неуверенно, Луис согласилась. Когда я зашел, то в жизни не был так шокирован. Луис покрыла свое лицо белым клоунским гримом и накрасилась ярко-красной помадой.
«Эта гримерша не понимает, как нужно меня красить», - настаивала она. – «Поэтому я решила сделать все сама».
Не было особого смысла спорить об искусстве грима, потому что мы уже отставали от графика. Решение оказалось довольно простым – Луис могла накраситься, как хотела, с утра, а потом мы заманивали ее на площадку, прочь от любых зеркал, и полностью переделывали ее макияж под прикрытием «слегка поправить».
Брион, талантливый характерный актер, слишком серьезно воспринял свою роль преступника и в лоскуты разнес свой номер в отеле Рамада. Объяснение было классическим: призрак бывшего парня его девушки был в электропроводке, поэтому им пришлось ее всю вырвать.
И они еще говорят, что кокаин – опасный наркотик.
Плохой полицейский, ужасный полицейский
«Волна преступности» была фильмом про плохих и хороших парней, пока мы договаривались о различных услугах в Детройте, мы встретили несколько реальных персонажей. Братья Хьюз были классическим примером. Эта пара юристов владела местом под названием отель Таллер. В двадцатых годах прошлого века это было знаковым местом. Распложенное в самом сердце Детройта, оно было напоминанием того, каким был горд Моторов. Тысяча двести номеров, элегантный вестибюль и бальная зала с дубовой фурнитурой ручной работы. В 1983 году здание должно было стать домом престарелых для сотрудником AFL-CIO. Чтобы получить доступ, мы должны были получить согласие владельцем – братьев Хьюз. В беседе, достойной фильма братьев Коэнов, мы попытались убедить этих ребят позволить нам использовать их отель для съемок.