В одном трюке нужно было висеть из окна третьего этажа старого здания. Фишка этого кадра была в том, чтобы показать опасность без каскадеров и монтажа. Удивительно насколько высокими кажутся три этажа, когда ты туда заберешься и посмотришь вниз, но самая страшная часть, когда появляется видеокамера. Постановщики трюков используют их сейчас, чтобы получить одобрение от обоих сторон – чтобы в случае чего с них сняли ответственность.
Постановщик трюков: Итак, Брюс, ты понимаешь, что происходит?
Брюс: Ага, мне нужно будет повиснуть на этом выступе.
Постановщик трюков: Тебе комфортно с тем, как все сделано?
Брюс: Комфортно? Ну, тросы не особо удобны...
Постановщик трюков: Но ты удовлетворен, что было сделано все, чтобы обеспечить твою безопасность?
Брюс: Конечно, учитывая, что раньше я это не делал и не знаю, чего ждать...
Я счастлив сообщить, что в «Бриско» никто не получил угрожающих жизни травм. Все трюки были тщательно продуманы и исполнены, но периодически было то, что я называю «Х»-фактором.
В одной из сцен я должен был быть привязан посреди улицы с героиней недели. Идея была в том, что мы падали на землю и прокатывались под ближайший фургон, избежав, таким образом, быть сбитыми бегущим скотом.
Мы с актрисой закатились под фургон, скот должны были прогонять рядом на безопасном расстоянии, но, когда началась съемка, то организовался затор и скот начал паниковать. Дюжина накопилась позади нашего фургона и ринулась вперед, всем нужно было думать быстро. Актриса обхватила переднюю ось фургона. Я перевернулся на спину и зацепился сапогами за заднюю ось – Я решил, что если меня растопчут, то я хочу это видеть.
К счастью, с помощью погонщиков, скот удалось разогнать и опасность миновала. Интересно, что несмотря на то, что оператор сбежал, его камера продолжала работать и запечатлело это все в его дикой славе, и эти кадры появились в эпизоде.
Рон Веббер
Замечали ли вы, что в классических телевизионных вестернах вроде «Бонанзы» или «Пистолетного дыма» никогда не видно лошадиного помета? Это все благодаря парням вроде Рон Веббера.
Рон был рабочим в «Бриско» - это означало, что он должен был появляться на съемочной площадке перед всеми и весь день готовить кофе и раскладывать еду для съемочной группы. Это также означало, что у Рона было неприятное задание по уборки после лошадей. Вне моего понимания было, как ему разрешили совмещать работы по уборке навоза и готовке еды, но было, то, что было.
Одной из любимых поговорок Рона была: «Возможно, для тебя это лошадиное дерьмо, но для меня это хлеб с маслом». Такова была природа этого человека – каждый раз, когда он поднимал очередное «дорожное яблоко», он говорил: «еще одна галька на мою крышу!».
Болтая с Роном между дублями, я узнал о его приключении по кинобизнесу. Давным-давно она красил дом на голливудских холмах студийного босса Деррила Занака. Рон проделал такую прекрасную работу, что Занак отправил его маляром на площадку Twentieth Century Fox.
Рон был маляром один день, а потом мимо него проходил ветеран ТВ продюсер Ирвин Аллен и увидел его бодибилдерское тело. Ивин, очевидно, искал кого-то, кто бы снялся в небольшой роли в его сериале «Затерянные в космосе».
Ирвин Аллен: Эй, приятель, ты мог бы поднять человека над головой?
Рон: Черт побери, да, могу...
Рон повернулся к ближайшему маляру и поднял его над головой. Ирвин Аллен тут же его нанял.
«И в следующее мгновение», - говорил Рон. – «Я был в этом чертовом сериале».
Я скептически отнесся к истории Рона, поэтому попросил моего приятеля Скотта Шпигеля, который коллекционировал подобные вещи, проверить в его сохранившейся коллекции «Затерянных в космосе» наличие такого эпизода. Через две минуты Скотт вставил кассету в видеоплеер и, да, там был молодой Рон Веббер, который легко поднимал Гая Уилльямса над головой. Я не уверен почему, но я был изумлен. На следующий день я пришел на съемочную площадку «Бриско» с копией эпизода и попросил членов съемочной группы собраться около видеоплеера – включая Рона. Когда наступил большой момент, у Рона чуть не случился сердечный приступ, а когда я сказал ему, что он может взять копию, то он почти заплакал.