— Кто этот смешной человек? — спросила она у Анфисы Петровны. Та выразительно глянула на своего пациента: отвечай, мол, сам.
Гена, боясь быть узнанным по голосу, промычал что-то нечленораздельное про зубную боль.
— Почему он так разговаривает? — продолжала расспрашивать девочка.
— Он говорит, что на него бандит напал, нос попортил.
— А как можно попортить нос? — фыркнула Леночка. — И разве бандиты бывают? Коля говорит, что бандиты — это выдуманные люди. Хотя нет — это он про волшебников говорил… А какой это бандит? Страшный, наверно, кулачищи вот такие? — И она широко развела свои руки.
— Нет у нас бандитов, — ответила бабушка, — сколько лет тут живу, а ни разу не слыхала. Драчуны есть — это верно.
— А я знаю, кто его побил, — воскликнула вдруг Леночка. — Наверно, тот странный мальчик, который меня тоже ударил в живот, а Леву веником побить хотел. Но Лева же и задал ему, ох и задал!.. Яблоком его — и в лицо, и в спину!.. Потому что он весь мотоцикл у Левы испортил.
Но тут она осеклась, пораженная новой догадкой. Она пристально глянула в единственный открытый глаз мальчика, подбежала к бабушке и шепнула ей на ухо:
— А может быть, это он и есть — тот странный мальчик?
И больше она уж не отходила от бабушки, все время держалась то за ее руку, то за юбку.
— Нет, это не он, — громко возразила бабушка, — разве станет хороший мальчик портить мотоцикл своего товарища?
Леночка не согласилась с доводами бабушки.
— И все же плохие мальчишки ведь бывают? Ну, те, что дразнятся на улице, в школе нас за косы дергают?
— Бывают, наверно, но редко… А теперь пошли-ка обедать, — сказала Анфиса Петровна, уводя Леночку в комнату.
Воспользовавшись этим, Гена сорвал с себя передник и бросился вон из кухни.
Поле боя осталось за Левой. Но рядом, прислонившись к столбу, подпиравшему потолочные балки, скорбно склонил голову-фару его верный друг. Вид у машины самый плачевный. Рычажки на руле погнуты и свернуты в сторону, покрышка на переднем колесе дрябло обвисла, крыло смято, бак вокруг горловины засыпан песком, откуда-то из-под него капает и капает бензин, и Леве кажется, что это кровь его детища растекается лужей.
Лева опустился на пол рядом с мотоциклом и, положив голову на бензиновый бачок, горько заплакал.
В таком положении и нашла его Анфиса Петровна. Помогла ему подняться, шершавой ладонью утерла слезы на его щеках, глянула на машину, сказала:
— Видно, большой пакостник этот мальчик. Фамилия его какая? Кто отец? Пожаловаться надо.
— Не надо жаловаться, — произнес Лева, с усилием сдерживаясь, чтобы снова не заплакать. — Сами исправим.
В тот же день Николай и Лева принялись за ремонт «Крокодила». Инна Васильевна, узнав о случившемся, не только разрешила им работать засветло, а уроки делать вечером, но даже посоветовала пригласить на помощь квалифицированного шофера.
— Я ему уплачу, сколько будет нужно.
Это предложение ребята решительно отклонили — им хотелось все сделать самим.
— Дурень этот Генка, — сказал Николай, когда они очистили бак от песка и снова установили его на место, — вообразил, что навсегда лишил нас мотоцикла… А для нас только лишняя наука, — добавил он с горькой усмешкой.
— Так что давай еще какой-нибудь пакости набросаем в бак? — в тон ему пошутил Лева.
— Не смейся!.. Я теперь могу с закрытыми глазами разобрать и собрать любую втулку, сделать ревизию карбюратора, подтянуть цепь…
— И я, пожалуй, смог бы, — согласился Лева. — Во многом Генкина подлость нам на пользу пошла. Так, может быть, — снова перешел он на шутливый тон, — стоит ему благодарность написать.
— Или отправить по почте ящик антоновок — вот испугался бы бедняга!
Изо дня в день ребята увлеченно работали над восстановлением «Крокодила». К концу недели было готово почти все, что они могли сделать своими силами. Попробовали запустить мотор — он действовал ничуть не хуже, хотя и не лучше, чем до предательского нападения на машину, то есть по-прежнему заводился с трудом.
— Вези ее к Федору Ивановичу, — махнул Николай рукой, выбившись из сил при очередной попытке запустить мотор. — Надоела эта канитель!.. А я займусь пока запасным колесом. Надо обязательно иметь запаску.
22. Восхождение на вершину
У полуразобранной веялки, одетый в синий рабочий комбинезон, стоит Федор Иванович. Он что-то рассказывает обступившим его подросткам в форме учащихся ремесленного училища. Некоторые не все понимают, мастер терпеливо повторяет объяснение, потом велит одному из слушателей крутить маховик, а тем временем остальные наблюдают за движениями рычагов и решет в машине.