- Почему?
Мне кажется, я могла, что угодно спросить в ту минуту, лишь бы не это. Лицо Димы резко вытягивается, становится таким беззащитным, уязвленным. Опустив руки, он закрывает глаза, отворачивается, и каждый из нас, со своей болью, орет про себя во все горло: почему. Почему?
Думаю, достойного ответа на этот вопрос вовсе не существует. Лишь: потому что, вот просто так, а как иначе. Глупые оправдания и не единого нормального объяснения. Но черт подери, почему близкие умирают, зачем, кому это нужно? Почему кто-то болеет, кто-то нет. Почему кто-то счастлив, кто-то нет. Почему кто-то теряет все, абсолютно все, а кто-то нет.
- Мне кажется, самое время перекусить, - вновь поворачиваясь ко мне лицом, говорит Дима и выдает первую за все наше время знакомства лживую улыбку. – Как считаешь?
- Да, - смахивая слезы с ресниц, киваю я, - отличная идея.
Ложь, ложь, ложь. Куда это годится? Но лучше претвориться, будто все в порядке, чем расклеиться. Особенно теперь, когда и мне, и Диме есть ради чего жить.
В колонках играет Битлз. Я иду на кухню, пытаясь унять в груди грустное чувство досады, словно даже самый светлый момент сумела поглотить печаль. Неужели это будет преследовать нас всю жизнь и не даст никогда ощутить счастье в полной его мере. Не на половину. Не чуть-чуть. А как надо.
- Осторожно, - восклицает Дима, проносясь вихрем рядом со мной, - мы с Аидом жутко проголодались.
Пушистый комок держится когтями за его штанину и пищит так высоко и пронзительно, что хочется закрыть уши. Навсегда!
- Он только что ел, - причитаю я. – Сколько можно?
- Я же говорил тебе: это настоящий мужчина. Как и я, между прочим. Мы много едим.
- А что вы еще делаете?
- Требуем и добиваемся, - с грозным видом отрезает Дима. – Еще хотим ласки, заботы. И молока – это персонально от Аида.
Я усмехаюсь, открываю холодильник, хочу достать сок, как вдруг слышу стук в дверь. Парень выгибает бровь:
- Ты ждешь кого-то?
- Да, нет.
Иду в коридор, на ходу заглядываю в зеркало. На голове ужас, волосы спутались и торчат в стороны. Недовольно придавливаю их правой рукой, другой открываю дверь и тут же сталкиваюсь с торнадо. Конечно, не в буквально смысле, хотя не знаю, что лучше.
Не дождавшись приглашения, мокрая Ленка забегает в квартиру и громко рычит:
- Я что тебе сказала? Что сказала тебе сделать?
- Лен, ты чего?
- Нет, ответь. Что я сказала тебе сделать, Мира? Ты совсем не хочешь по-хорошему, да? С тобой по-плохому разговаривать нужно, а? - Растеряно закрываю дверь, прижимаюсь к ней спиной и пожимаю плечами. – Что…, что ты плечами пожимаешь?! – злится подруга и подходит ко мне так близко, что я чувствую запах ее апельсиновых духов. – Я русским языком тебя попросила: перезвони! Помнишь?
- О, черт, - горбясь, шепчу я. – Извини, из головы вылетело абсолютно.
- Из головы у нее вылетело, - скрестив на груди руки, повторяет Лена. – Зачем ты так? Я места себе не находила. Вчера прийти не смогла. Нужно было решить дела с сессией. Думала, хотя бы сегодня дождусь от тебя звонка, но нет. Тишина. Изводишь меня или издеваешься, м? Клянусь, еще одна такая выходка, и я позову своего деда. Слышишь? Мира, серьезно. Это совсем не смешно…
- Лен…
- Просто наказание какое-то. Телефон тебе дала? Дала. Номер вбила? Вбила. Позвонить сказала? Сказала. Что ж ты за катастрофа, Берман? Какая на тебя управа? Окей, ты не должна отчитываться передо мной, не должна обо всем докладывать. Но черт тебя подери, я же волнуюсь! Вот где ты шлялась эти два дня? М? Где тебя носило?
- Не кричи, пожалуйста.
- Чего это не кричать? Нет уж. Прости, я хочу высказаться. Так вот. Спрошу еще раз. Куда ты пропала? Это из-за Димы, да?
- Лена, хватит, - покраснев, отрезаю я и расширяю глаза, - давай потом поговорим об этом.
- Почему? Что такое? Чего ты в сторону кухни зыркаешь? Я не понимаю. Что? – Подруга недоуменно хмурит лоб. – Скажи по-человечески.
Думаю, до нее доходит раньше, чем в коридор проходит парень.
- Привет.
Удивленно вскинув брови, подруга разворачивается и отвечает:
- Привет, Дим. Решил выкрасть Миру навсегда?
- Возможно. – Парень чешет маленькую шейку Аида. Тот громко мурчит, лежит на спинке в его ладони и смешно шевелит лапками. Криво улыбнувшись, парень поднимает взгляд. – Я наверно пойду. Не буду мешать вам.
- Что за глупости, - отмахнувшись, выдыхает Ленка. – Мешаю я.
- Может, уйти мне? – с сарказмом интересуюсь и фыркаю. - С чего вы вообще решили, что кто-то кому-то мешает? Проходи Лен. Мы как раз хотели придумать что-нибудь из еды.
Думаю, никто не ожидал такого поворота событий. Ни Дима, ни Лена. Они замолкают и смотрят на меня огромными, удивленными глазами, словно спрашивая: ты серьезно? Но я действительно серьезно. Мне не хочется отпускать никого из них. Хочется посидеть в компании близких людей. Как раньше.
Подруга подозрительно прищуривает глаза, медленно снимает мокрые кроссовки, будто ждет подвоха. Однако его нет.
- Что ж, почему бы не остаться, - немного неуверенно пропевает она. – Мы можем стать героями, хотя бы на один день.
Улыбаюсь. Если Ленка переводит с английского знакомую ей песню, значит она в хорошем настроении. Это благословение.
На кухне достаю из холодильника все продукты. Их немного: молоко, яйца, яблоки, четыре котлеты, засохший кусок докторской колбасы, консервированная кукуруза и один слегка смятый помидор.
- Мда, - облокачиваясь о стол, тянет Лена, - негусто.
- Мы можем приготовить омлет, - предлагает Дима.
- Омлет – туалет.
- Лен!
- Что? Ну, вырвалось.
- Я могу сбегать в магазин, - вновь пытается спасти ситуацию парень. – Тут недалеко вроде.
- Под ливень? Не выдумывай.
- Как насчет шарлотки? – Выжимая в мойку волосы, спрашивает подруга. – Если есть мука, то можно без проблем приготовить яблочный пирог. Хотя еще нужно сливочное масло…
- Сейчас посмотрю. - Вновь открываю холодильник и довольно улыбаюсь, - фортуна на нашей стороне, ребятки.
Дима криво лыбится и игриво шевелит бровями:
- Адская кухня!
- О да, - подхватывает Ленка. Смеется и внезапно ударяет кулаком по столу. - Я - шеф Гордон Рамзи, и сейчас я буду издеваться над вами, жалкие людишки! Быстро взяли три яйца. Быстро! Вылили содержимое в миску и взбили, понятно?
- О, шеф, я не умею взбивать яйца, - подыгрывая, плачет Дима.
- Что? Что ты сказал? Тогда тебе нечего делать на моей кухне! Вон!
- Прошу вас, нет, не надо.
- С глаз моих, - упрямо поджав губы, отрезает Романова и отталкивает Диму в сторону стола. Тот смеется. Пытается ухватиться руками за ручки шкафчика, но Ленка чересчур сильно вошла в образ. – Смертный! Как ты посмел прийти ко мне, не научившись взбивать яйца?!
- Я исправлюсь, обещаю, я…, - парень начинает дико хохотать, потому что устав отталкивать его от столешника, подруга начинает нагло и быстро щекотать его подмышки, - я исправлюсь, я…
Улыбаюсь, наблюдая за происходящим. Присаживаюсь и просто молча смотрю на то, как два близких мне человека страдают полной чушью. Поразительно, насколько быстро они нашли общий язык. Я бы не смогла пойти на контакт так скоро, так легко, я бы застеснялась, закрылась в себе как минимум до следующей встречи.
Успокоившись, ребята распределяют задачи. Ленка смешивает яйца, муку и сахар. Я нарезаю яблоки, а Дима смазывает формочку сливочным маслом.
- Мы отличная команда, - скептически признается Ленка, - не такие уж вы и бездарные.
- О да, нарезать яблоки – самая сложнейшая из всех самых сложнейших задач, шеф.
- Именно поэтому я доверила ее тебе, Мирослава.
Расширяю глаза и кидаю в подругу долькой яблока, случайно попавшейся под руку. Романова хихикает и тянет:
- Все, все. Больше не буду.
Ставим пирог в духовку.
Решаю помыть посуду. Дима протирает тарелки, Лена кладет их на место. Идиллия. В колонках играет трек, который, пожалуй, хотя бы раз в жизни да слышал каждый человек, подруга пристукивает ногой ему в такт, а я подвываю, стараясь попадать в ноты. Парень криво улыбается: