Бабушка улыбнулась. Ириска чувствовала, что всё сказанное бабушкой — правда, но всеми силами желала, чтобы это было не так.
— Ладно, пока у нас есть время, давай сходим куда-нибудь, — предложила бабушка.
— На косогор! — вскочила из-за стола Ириска.
— Хорошо.
Добираться до косогора было далеко, раньше они там бывали нечасто, но Ириска запомнила медовый запах жёлтых цветов, мерное гудение пчёл, сладость спелой дикой малины, растущей над самым обрывом. Вот только как же туда доехать? Девочка растерянно посмотрела на бабушку.
— Нам надо сесть на троллейбус?
— Если не получается вспомнить, то достаточно захотеть оказаться прямо там. В твоём мире есть то, во что ты веришь.
Ириска зажмурилась. Она очень сильно захотела перенестись на солнечный тёплый луг перед косогором. Вместе с бабушкой. Когда девочка открыла глаза, босые ноги стояли уже не на линолеуме кухни, а на щекочущей голени траве.
— Получилось!
Бабушка была рядом:
— Конечно. Здесь всё возможно.
Да! Ириска зажмурилась вновь, разбежалась с закрытыми глазами и... взлетела! Она парила над обрывом, хохоча и радуясь. Если сильно захотеть, всё возможно. Ей нравился этот мир. Она снова была счастлива. Потерянное детство и радость возвращались в избытке.
Была долгая прогулка над откосом. Ириска нарвала огромный букет полевых цветов, сплела им с бабушкой венки. А когда солнце несмело коснулось травы на горизонте, разлив по небу розовый цвет, девочка зажмурилась и перенесла их с бабушкой в квартиру.
За вечерним чаем бабушка пыталась продолжить дневной разговор. Но Ириска не хотела думать, что этот чудесный мир нереален. Да, конечно, перемещаться в пространстве и летать — это фантазии. Но выдумки так хорошо дополняли то, что она помнила. И было даже лучше, чем в настоящем детстве. Ириска хотела остаться здесь как можно дольше.
Утро ворвалось в приокрытое окно весёлым дребезжанием звонка на чьём-то велосипеде, шумом проезжающих под окнами троллейбусов и запахом какао, доносящимся с кухни. Давно Ириска так не радовалась новому дню!
— Доброе утро, бабушка! — девочка обняла её, убеждаясь в том, что эти тёплые руки не могут быть сном.
— Доброе утро, Ириска.
Когда с завтраком было покончено, неожиданная и неприятная мысль застучала в голове. И отогнать её никак не получалось.
— Бабушка, как ты думаешь, а время здесь течёт так же, как в нашем мире? — осторожно спросила Ириска.
— Когда мы что-то вспоминаем, выдумываем, мечтаем, люди и вещи вокруг не останавливают своей работы, так ведь? Сейчас там, у вас тоже утро.
— А, что же... Я ведь не ночевала дома! Бабушка, что теперь будет? Родители, наверное, с ума сходят.
— Ч-ш-ш-ш. Пока ты находишься здесь, в вашем мире появляется твой двойник. Девочка, похожая на тебя как две капли воды, сейчас проснулась в твоей кровати. Мир не может без тебя. И когда мечтаешь, улетаешь в мыслях далеко-далеко, окружающие видят тебя привычной, знакомой, просто задумавшейся.
— Ты это точно знаешь? Ну, что вместо меня дома сейчас сидит двойник?
— Да. Ведь я сама двойник. Ириска, ну что ты? Я пытаюсь растолковать тебе, но ты не хочешь слушать. Захотеть и нафантазировать можно многое, но не всё: секунды, минуты, часы всё равно будут идти, хотим мы того или нет; тот, кто умер, не воскреснет; тот, кто жив, не исчезнет из жизни просто так. Иначе всё бы перевернулось с ног на голову. Умерло моё тело на земле, но я есть в твоих воспоминаниях.
— Но если это мои воспоминания, додуманные мной же, почему не может всё стать таким, как я захочу?
— Когда мир, созданный кем-то, возникает, он начинает жить сам по себе. И оберегать себя от разрушения. Кто знает, что было бы, если бы, например, ты исчезла бесследно из вашей реальности?
Ириска вздохнула. Надо было хотя бы позвонить на домашний номер, убедиться, что родители не бьют тревогу.
Телефон превратился в бесполезную пластиковую коробочку. Включаться он не хотел. Ириска вздохнула. Не хотелось уходить. Но там остались мама и папа. И двойник... Вдруг родители заподозрят что-то неладное?
— Бабушка, а как двойник узнает, что нам пора меняться местами?
— Когда ты вернёшься в свой мир, твоя копия окажется здесь. Во всяком случае, так должно произойти. Я не знаю точно, лишь догадываюсь, что у этого мира есть свои законы.
— Я не хочу никуда отсюда уходить. Но надо проверить, что там и как дома.
— Иди, иди, Ириска. Этот мир пока держится крепко, ещё успеешь прийти ко мне, и не раз.
— А ты? Разве ты не пойдёшь со мной? Хотя бы до автобуса.
— Нет. Мне и один выход дался с трудом. Это чудо, что так случилось. А если во второй раз жизнь не примет меня? Ведь у меня нет тела, а стать призраком — незавидная участь.
Чай допивали в молчании. Ириска хотела бы растянуть эти минуты в часы, но время неумолимо шло, надо было собираться домой.
— А как мне вернуться к дереву? Вчера мы оказались с тобой прямо перед домом.
— О, в этом плане здесь всё гораздо проще. Достаточно сильно захотеть, и ты переместишься куда угодно в этом мире, или выйдешь из него к подножию раздвоенной ольхи.
Ириска решила проверить эти слова сразу. Вчера у неё хорошо получалось перемещаться. Бабушка ещё говорила последние слова, её голос звучал в ушах тихо, как шёпот, а Ириска уже стояла под раскинувшимися ветками посреди полей. Это оказалось действительно просто.
Здесь было прохладно и сыро. Наверное, ночью лил дождь. Ириска вытащила из кармана телефон и побрела в сторону остановки автобусов.
Аппарат привычно пиликнул, экран засветился. Десять утра, значит, транспорт уже ходит. Движение всех пригородных автобусов начинается в семь утра. Вот только чем платить за проезд? А вчера бабушка покупала билеты на станции. Интересно, откуда у неё взялись деньги? А что, если... Ириска зажмурилась, уверяя себя, что ей очень надо домой. Но ещё до того, как открыть глаза, девочка поняла, что здесь волшебство с перемещениями не срабатывает. Ириска проверила, нет ли пропущенных звонков или сообщений в телефоне, и засунула его обратно в карман. Стоп. А это что? Из кармана была извлечена мятая, но вполне настоящая пятидесятирублёвая купюра. Ириска повеселела и прибавила шагу по направлению к остановке.
Проникнуть в квартиру незамеченной не представлялось возможным. Субботним утром родители точно были дома. Ириска долго мялась у двери, прежде чем повернуть ключ в замке.
Когда она тихонечко шла по коридору в свою комнату, из кухни окликнула мама:
— Ириш, ну как пробежка?
— Э-э-э... Хорошо, мам. Я в душ!
Ириска закрылась в ванной и включила воду. Значит, двойник и вправду тут был. Точнее, была. И сказала маме, что идёт бегать. С одной стороны, это хорошо. Значит, она позаботилась о родителях, чтоб не волновались. С другой — странно. Мама бы полчаса отговаривала Ириску от любых дополнительных физических нагрузок, ведь даже после долгих прогулок коленки начинали ныть.
Приняв душ, Ириска осторожно заглянула на кухню. Родители завтракали, а рядом на тумбе стояли мука, сахар, лежали яйца. Мама собиралась печь? Сто лет этого не было.
— Что это? — спросила Ириска и тут же прикусила себя за язык. Наверняка двойник уже знала, что собираются готовить.
— Ну, я же вчера тебе обещала, что вспомню, как пекутся кексы, — засмеялась мама.