Побежали!
Крысуля бежала по лесу, чувствуя себя персонажем какого-то шутера. Бежишь вот так, не чувствуя усталости и тела своего не ощущая. А следом за ней бежал ее отряд.
Опять командная игра.
Крысуля терпеть не могла командной игры, поскольку всегда оказывалась в ней крайней. Почему-то так получалось, что именно она с какой-то радости должна была все решать и за всех отвечать. А оно ей надо? И вот теперь то же самое. Впрочем, сейчас ее команда более походила не на игроков, а на НПС – рисованных компьютерных персонажей. Они уже не излучали ни страха, ни тоски. Только пустота.
НПС? Ага, вот только жизни у них всамделишные. Единственные и неповторимые. Не перегрузишься, если что. Ничего не исправишь.
Жизни? Жизни у мертвых?
О! Ты хочешь логики не просто от блондинки, а от блондинки мертвой? От блондинки-зомби? Это даже не наивность, дорогой читатель. Это глупость.
А вот что Крысулин отряд очень даже излучал, так это голод. Впрочем, она и сама постоянно хотела жрать. Так что они регулярно отвлекались от своего похода для поохотиться. Это неожиданно оказалось не так уж сложно. Если зомби, чудовищно сильные, неутомимые и не чувствующие боли зомби еще и имеют голову… пусть даже одну на всех. Пусть даже и дурную… Короче, если зомби охотятся организованно, то со жрачкой проблем не будет.
Проблемы были в другом. Крысуля регулярно выпадала из реальности. И, похоже, чем дальше, тем чаще. В один из этих приступов зомбьей бестолковости они сбились с пути и забрели в болота. Погнались, наверное, за кем-то вкусным. И, судя по перемазанным в крови мордам, таки догнали. Хорошо, что людей в этих краях отродясь не водилось, а то всякое могло бы случиться. Хорошо-то хорошо, а выбираться как?
– Куда ж я отряд завела, мертвая моя башка? – сокрушенно бормотала Крысуля, пытаясь сориентироваться на местности. Мысли путались, и карта казалась нестерпимо сложной. Сложной настолько, что отдыхает не только бином Ньютона – господи, чего в нем сложного даже для тупой зомбячьей головы, а самый неправильный из всех неправильных глаголов. Ладно. Выбрались, чего ж вам еще? И даже пару артефактов по дороге прихватили. Причем, очень неслабых. «Болотные шарики», это вам не хухры-мухры.
Будет весьма прискорбно, если они припрутся в Институт в период Крысулиного беспамятства. Их просто перестреляют. Точно так же, как она сама зомбаков неоднократно расстреливала.
А так не пристрелят? Ну, лично она не стала бы стрелять в такую интересную штуковину, как связно говорящий зомби. А вот как поступит в такой ситуации человек нормальный, это еще вопрос. Но, во всяком случае, пока она говорит и говорит разумно у них есть шанс. А значит, она должна будет говорить. Надо составить текст. Простой. Такой, чтобы и тупой зомби его не смог перепутать. И они будут твердить эту речевку всю дорогу. Чтобы въелась намертво.
Какой еще шанс? Они мертвы, и это есть медицинский факт. Они мертвы, чем им может помочь даже такой мудрый человек, как профессор Замятин? А вот очень даже может. Она, Крысуля, пока еще разумна. Ну, в пределах своих скромных возможностей. Она разумна. Значит, разумный зомби – это возможно. А если так, то Замятин непременно придумает, как сохранить ей разум. И ее ребятам разум вернет. Они, правда, как-то нервно относились к своему зомбьему состоянию, пока соображали. Ну, ничего, привыкнут. Она им объяснит, что это очень даже прикольно. Еще перед девочками будут красоваться своими демоническими бледными мордами.
Так что будут они разумными зомби, вот. А кому не нравится – пусть застрелится. Или, если стреляться не хочет, пусть отвернется. А Замятин, он все сделает. Выручит. Он, Замятин, умный. Если что-то возможно В ПРИНЦИПЕ, то уж он-то найдет способ. Главное – дойти.
Не отвлекайся, дура. Зубри:
– Институт! Замятин! Информация! Важно!
А если она к тому времени отрубится с концами? Какой с нее при таком раскладе поимеешь важный доклад? А вот пусть Замятин тогда корячится насчет ее разума, если хочет получить информацию. Хотя бы из любопытства корячится. Это и называется «мотивация». В общем, сойдет речевка. Третий сорт – не брак.
– Повторяйте, – скомандовала Крысуля. И ее отряд грохнул хором, как на параде: