Финиш.
Матч окончен, и она, Крысуля, этот матч выиграла.
Обшмонав трупы на предмет патронов и прочих полезностей, Крысуля двинулась было к раненому напарнику. И замерла на месте. Она не чувствовала его.
Мертв? Без сознания?
Где она его оставила?
Крысуля металась по чертовой рощице, осматривая кусты. Дура, она так привыкла к их связи, что не сподобилась заприметить место.
А, вот оно. Пятна зеленой крови на земле. И никого.
Что за черт?!
Крысуля стояла, потерянно пялясь в пространство. Ответ был. Один-единственный ответ. Он ей категорически не нравился, но найти другой не удавалось при всем старании. Хозяева. Пришли, пока она разбиралась с этими придурками. Прошли через аномалии – ее напарник, конечно же, не был единственным существом в Зоне, обладавшим своим полезным Свойством. Они нашли кого-то такого же, пришли и забрали напарника с собой. А она в это время в войнушку играла, дура.
Ясно. Ей нужна собака. С собакой она пройдет через аномалии по следу этих сволочей и догонит их. А потом что? Что она сделает с непонятным иномирским противником, да еще и при полном отсутствии вводных данных?
Она будет действовать по обстановке, разве не ясно? Проблемы надлежит решать по мере поступления. Но второй автомат следует прихватить.
Крысуля уже мчалась к этому придурочному хутору, рассуждая на бегу. Конечно, на хуторе есть собака. Должна быть, просто обязана. И, разумеется, аборигены ей эту собаку отдадут. Пусть только попробуют рыпаться.
А, вот и он, этот самый хутор. Диспозиция все та же, как будто она и не уходила – пять человек в подвале и парнишка топчется перед воротами.
– Не убивай нас, – торопливо заговорил он при ее приближении. – Мы ничего не могли сделать, правда. Они, как пришли – хвать автоматы и за тобой. Слушать ничего не захотели.
– Мне нужна собака, – перебила его Крысуля. – Возьмешь собаку, пойдешь со мной и заставишь ее взять след. И прикажешь меня слушаться. Понял?
Ой, здесь же не школа служебного собаководства. Обычный дворовый барбоска, что он умеет?
Черта с два, сделают все, что надо. И мальчишка, и собака. Иначе она, Крысуля, обоих в тонкий блин раскатает и составит из этих блинов себе бутерброд.
– Да нет там никакого следа, – несчастным голосом сказал парнишка. – Они не приходили, просто появились здесь. Блеснуло, хлопнуло, и уже стоят. И такие, как твоя крокодилина, и другие, совсем уж страхомордые, не знаю, как их и описать. Подошли, забрали твоего контроллера и исчезли. Были – и нету.
Вот так. Что-то вроде мобильного телепорта. Они сейчас уже не понятно где, за черт знает сколько локаций. Ей не найти.
– Он был жив? – спросила Крысуля.
– Я не понял. Нет, я правда не понял, – вдруг затараторил он отшатнувшись. Похоже, Крысуля посмотрела на него очень выразительно. – Кровь капала, но не так что бы очень.
Кровь текла. Жив? У мертвых кровь не течет. Но, если всего лишь слабо капала, могли быть и остаточные явления. Впрочем, неизвестно, как ему лучше.
– Не убивай нас, – парнишка опять завел свою шарманку. – Я вообще не хотел им про тебя рассказывать. Но ведь Машка с Аленкой так до их прихода в подвале и просидели. А если кто пытался к ним спустится, орали, как резаные. Зомби, мол, лезут! Спасите, мол, жрут-убивают! Как тут скроешь? Я пытался объяснить, что тут была только одна зомбяшка. Одна единственная, разумная и мирная. Даже веселая и поболтать любит. И контроллер у нее дрессированный – что она прикажет, то он и сделает. А на хутор эта зомбяшка заходила попросить карту, потому что заблудилась. Как карту получила, так сразу и ушла. Но они мне не поверили. Дали по шее, взяли автоматы, и в лес.
Крысуля даже невольно фыркнула, представив, как бредово выглядел этот рассказ. Да… Все, что с нею связано, неизбежно превращается в анекдот – против Свойства не попрешь. Правда, получился этот анекдотец на сей раз какой-то невеселый.
– Не убивай нас.
Крысуле вдруг стало смешно. Вот ведь заладил, не убивай. Как будто это от нее зависит. Озабоченная судьбой напарника, она совершенно упустила из виду то прискорбное обстоятельство, что и ее собственная горячо любимая жизнь накрывается медным тазом. Она научилась «держать головку» в автономном режиме полтора часа. Если очень напряжется, наверное и два продержится. А потом?
Жаль тебя немного, паренек. В конце концов, полез вот увещевать рассерженного зомби вместо того, чтобы вместе со всеми забаррикадироваться в подвале. Можно сказать – грудью на амбразуру. Хотя для голодного зомби все эти ваши баррикады на один пинок. Ну, на два пинка, если не верите.
Так и что же ей делать? Она даже уйти не может из этой дурацкой долины, отрезанной от внешнего мира непроходимыми аномалиями, убивающими все живое.