Песчаная дорога взобралась на холм, где росли особенно высокие сосны, резво спустилась вниз и превратилась в небольшой пляжик на берегу речки — скорее всего, той же самой, которую Олег видел, проезжая по Марфинке. В чистой воде у берега над жёлтым песчаным дном маневрировали, как подводные лодки, мальки — неизвестной принадлежности, но шустрые. Олег просто не мог устоять перед искушением — он весь вспотел, успел побывать в грязной канаве, а тут — вода. Коро-че говоря, уже через полминуты велик и барахло лежали на песке, а сам мальчишка плавал на спине посреди реки. Прошло немало времени, прежде чем он вспомнил, что надо продолжать путь — и так задержался.
Чтобы поскорей обсохнуть, Олег сел на велик в плавках, а одежду перекинул через руль рядом с кроссовками. Но, как выяснилось, комары оценили такую смелость — пришлось снова останавливаться и одеваться, а потом — катить дальше. Песок больше не мешал — под колёсами была обычная, слегка неровная лесная тропка, сосны сменились дубами и зарослями бузины на прогалинах. В сырых ложбинках росла малина — густющими зарослями, а местами мелькали коврики из земляники — к сожалению, ещё не поспевшей, но это всё впереди… На повороте Олег спугнул сову — с треском сорвавшись с какой-то ветки, большая серо-белая птица, до смерти перепугав мальчишку, зигзагом бесшумно полетела вперёд и исчезла среди деревьев.
— Вот ёлочки зелёные, — сказал Олег, чтобы успокоиться. И подумал, не заблудился ли? Нет, похоже — тропка под колёсами хоть и не особо накатанная, но явно используется, а кому тут ездить, кроме лесника? Вот только от деревни далеко — не накатаешься туда-обратно… Или есть короткий путь? Надо будет спросить…
Удерживая руль одной рукой, Олег полез в рюкзак за «сидюком», в котором, как он помнил, стоял наготове диск с его любимым «Наутилусом» — старый концерт «Разлука». Но именно в тот момент, когда Олег слегка обернулся, он увидел в конце тропинки — у поворота, где спугнул сову — огромного волка.
Сказать, что мальчишка испугался — значит, соврать. Испугом такое не называется. Он обмер, чудом не свалившись с велика, рот мгновенно пересох, руки и ноги ослабели и стали чужими. Огромный серый зверь, опустив хвост, похожий на здоровенный батон и пригнув массивную, лобастую голову, неспешно трусил по следам добычи, выбрасывая крепкие лапы и чуть раскачиваясь туловищем. Потом — остановился шагах в двадцати от Олега и поднял голову — хмурый, с жуткими золотистыми глазами. Посмотрел на мальчишку внимательно и оценивающе.
Окажись каким-нибудь чудом в руках у Олега ружьё — он бы не посмел выстрелить. Всё, на что его хватило — толкнуться вялой ногой от земли и… увидеть второго волка, стоявшего в точно такой же позе ВПЕРЕДИ на тропинке.
«Всё, — мелькнуло в голове у Олега, — кончились каникулы. Съедят.»
В полном ужасе он беспомощно повёл вокруг взглядом, неизвестно кого выискивая — и волки были забыты. С расстояния метра в два на него смотрел… леший.
Точно такой, каким Олег себе его представлял. Туловища и всего прочего видно не было — их плотно прикрывали кусты. А над кустами поднималась голова с человеческим, очень загорелым лицом, изрезанным морщинами, похожими на шрамы. Большую часть лица скрывали седые, густые брови, усы и борода, сросшиеся в одну массу, которой не было названия. Из этой массы посвёркивали удивительно яркие зелёные глаза. Копна седых же волос буйно разрослась на голове лешего. Смотрел он прямо на Олега.
— Чур меня, — пискнул Олег и первый раз в жизни перекрестился.
— Значит, правду собачки сказали, — послышался густой бас из бороды лешего. — К кому через лес направляешься, парень? Эта тропка только к моему кордону выводит. Если в райцентр — то назад и по дороге.
— Собачки?… — Олег повертел головой и покраснел. Конечно, собаки.
Два здоровенных кавказца, а не волки. Это сразу видно. А седой — никакой не леший, а…
— Вы — Антип Никодимович? — дошло до Олега. Ему стало стыдно — старик-то чёрт знает что подумает… Его за лешего принял, собак — за волков. Айм крэйзи, как говорится.
— Я — Князь, — значительно сказал старик и сделал шаг на тропинку, — так и зови — Князем, как все зовут. Крещёное имя-то я и позабыл…
Олег ничего не ответил, потому что онемел от изумления.