Он кивнул и обвел рукой свинарник:
– Корыта вычищены, вода для питья налита, подстилки свежие, навоз собран в кучи, а ваши чертовы свиньи такие же розовые, как ягодицы младенцев.
– Хорошо.
– А лучше всего то, что я все еще здесь. – Он похлопал ладонями, разбрызгивая грязь.
Она не успела вовремя отскочить, и брызги попали ей на платье.
– Извините. – Он широко улыбнулся. – Вам не следовало подходить так близко к свиньям.
– Я не думала, что их будет на одну больше.
– Похоже, у меня появилась привычка доказывать, что вы ошибаетесь.
Она ничего не ответила. Просто зло на него смотрела. Он хотел стереть грязь со штанов, но лишь размазал ее.
– Боже, от меня воняет... – улыбаясь, он поднял на нее взгляд, – дерьмом.
– Не переживайте. Не так уж и воняет по сравнению с тем, что было раньше. Ужин будет готов через полчаса. Приходите вовремя, чтобы забрать его.
Она ушла, прежде чем он успел ответить. Бешеный Пес смотрел ей вслед. Она шла прямо, будто палку проглотила, руки со сжатыми кулаками прижаты к бокам. Он не видел ее лица, но уверен, что она очень раздражена. Ее полные губы наверняка превратились в узенькую бледную линию от негодования.
Может, она и выглядела как большая суровая птица, но ее бедра под застиранной юбкой покачивались весьма соблазнительно.
Сбросив шляпу, он подошел к колонке и стал мыться под неприятно холодной струей. Жаль, что он потерял свою бритву в Абилине. Неплохо бы побриться.
Он выжал мокрую рубашку и огляделся. Он все еще не мог понять, что его держит здесь, на ферме. Вкалывать как обычный работник и терпеть выходки мисс Застегнутой-на-все-пуговицы против его природы.
Он уже давно мог бы продолжать путь в Сонору.
Но что его ждет в Соноре? А тут он развлекается, доставая чопорную хозяйку. Давно ничего не доставляло ему такого удовольствия, как испытывать ее выдержку, тем более что она – удивительно достойный противник с хваткой настоящего бульдога.
Поднявшись на крыльцо, он остановился перед дверью. Не успел он постучаться, как дверь распахнулась.
На пороге стоял улыбающийся Расе.
– А вот и ты, сынок. А я уже собрался идти за тобой. – Бешеный Пес покрепче выжал рубашку и надел ее.
Мокрая ткань прилипла к телу.
– Не беспокойтесь, профессор. Я пришел, чтобы забрать свой ужин.
Расе переступил порог.
– Забрать? Зачем, сынок? Зайди и поужинай с нами. Я уверен, Мария тебя пригласила...
Бешеный Пес усмехнулся. Он практически слышал, как Мария заскрежетала зубами.
– Нет. Она, наверное, забыла.
– Ну, так входи.
Бешеный Пес вошел вслед за профессором в теплый дом. Он оказался в холле, обитом темным деревом, с резной скамьей у стены. Из холла вели две двери, из которых направо виднелась гостиная – уютная комната, окрашенная в цвет летней розы, обставленная мебелью красного дерева и увешанная множеством семейных фотографий.
Расе повернул налево, в кухню, представляющую собой большую квадратную комнату, обклеенную обоями в блекло-желтую и розовую полоску, со сверкающим полом и овальным обеденным столом. Левую сторону кухни занимали огромная печь с шестью конфорками и отдельно стоящая раковина. Над раковиной располагалось небольшое окно с выцветшими желтыми занавесками, выходившее на крыльцо и ферму. В полированном буфете сохраняли идеальный порядок расставленные бледно-желтые тарелки, чашки, кувшины и миски.
Мария увидела Бешеного Пса и слегка нахмурилась.
Он приложил руку к шляпе:
– Добрый вечер. – Она не пошевелилась.
– Ты забыла пригласить его к ужину, – улыбнулся Расе дочери. – А я вспомнил.
Она сделала попытку улыбнуться:
– Я рада. – Ну...
Взгляд Расса метался от Марии к Бешеному Псу и обратно. Неловкое молчание затянулось.
– Садитесь, – наконец вымолвила Мария и отвернулась к плите.
Расе и Бешеный Пес сели за стол. Мария раздала всем ужин и села напротив Бешеного Пса.
Он смотрел на еду в своей тарелке, почему-то чувствуя себя неловко под взглядом Марии: она, несомненно, ждала, что он начнет есть как животное. Действительно, он не имел никакого представления о том, как надо вести себя за столом.
У него никого не было, даже матери, которая научила бы его правилам этикета. Он обычно хватал какую-нибудь булку с проезжавшей мимо телеги и жевал ее на ходу. Он даже не помнил, когда в последний раз сидел и ел за столом.
Не поднимая глаз, чтобы не встретиться взглядом ни с Марией, ни с Рассом, он неуверенно взял в руки вилку, украдкой все же бросив взгляд на соседей по столу. Мария насаживала на вилку кусок картошки, а Расе сгребал ложкой в одну кучу все, что лежало у него на тарелке.
Бешеный Пес облегченно вздохнул. За ним никто не наблюдает, никому нет никакого дела до его манер. Неловкость прошла. Он взял нож и начал резать ветчину.
– Скажи, сынок, – спросил Расе с полным ртом, – откуда ты родом?
Бешеный Пес проглотил порядочный кусок картошки, прежде чем ответить:
– Из Чикаго.
– У тебя там семья?
– Не-а.
– Никакой родни?
Бешеный Пес улыбнулся. Что-то на мгновение шевельнулось у него в груди. Какое-то воспоминание.
– Моя мама умерла, когда я был ребенком.
– Мне очень жаль. А твой отец?
– Однажды он вышел, чтобы купить банку табака, и больше не вернулся. До меня дошел слух, что он умер.
Он увидел, что Мария смотрит на него, но она тут же отвела взгляд.
– Мне... очень жаль.
– Не стоит жалеть мерзкого пропойцу, который не мог удержаться ни на одной приличной работе.
Мария и Бешеный Пес снова встретились взглядами, но оба промолчали. У него появилось какое-то чувство общности с ней, словно она понимала, что значит, когда тебя бросают. Странно, подумал он. Какой-то абсурд!
Остаток трапезы прошел в приятном молчании. Когда все кончили есть, Мария встала и собрала грязную посуду. Поставив ее сбоку от раковины, она открыла кран. Вода с шумом полилась в металлическое ведро, стоявшее в раковине.
– Мистер Стоун, – бросила Мария через плечо, – завтра день стирки. Можете оставить свои вещи на крыльце.
– А если у меня нечего стирать?
Вытерев руки о передник, она обернулась и оглядела его с головы до ног, остановившись на рубашке в пятнах от грязи.
– Есть чего.
– Тогда я сам выстираю.
– Я уверена, что... когда-нибудь и выстираете. Я предпочитаю выстирать сама... – она чуть повела носом, будто принюхиваясь, – как можно скорее.
– Ладно, – пожал он плечами. – Если вам так уж хочется стирать мое белье...
Она остолбенела, то ли от смущения, то ли от гнева. Ее лицо пошло пятнами. Она открыла рот, несомненно, чтобы осадить его, но промолчала!
– Да, мисс Трокмортон?
Ее челюсти сомкнулись с хорошо слышным стуком. Он видел, как она борется с собой, чтобы не сказать лишнего.
– Мистер Стоун, завтра утром я разрешу вам собирать яблоки.
Он нахмурился. «Разрешу вам собирать яблоки»? Звучит так, словно оказывает ему большую милость, которую он не заслужил.
– Работа, конечно, трудная, но полагаю, что, если вы не будете отвлекаться, вы вполне справитесь. Чтобы обобрать все деревья в саду, потребуется неделя. Так что мы можем начать, пока вы еще здесь.
Наконец-то он понял. Она решила, что он тупой.
– Собирать яблоки... трудная работа?
– Не такая легкая, как кажется на первый взгляд, мистер Стоун. Завтра с утра вы первым делом должны будете спуститься в подвал. Там вы найдете пять бочек. Все они помечены словами: красные, почти красные, желтые, зеленые и падалица. Потом вы пойдете в сад – он находится на пастбище справа вдоль ручья – и начнете собирать и сортировать спелые плоды. Я буду проверять вас каждый час. Вы меня поняли?
– Вы хотите, чтобы я сорвал яблоко, проверил, какого оно цвета, и положил в бочку в соответствии с надписью?
Она просто сияла, как будто не ожидала, что он поймет.